«да», «Алекс» и «еще».
— Вот так. Кончи на мой член, — Александр не прекращает, позволяя пережить оргазм так долго, как я могу.
Мое тело содрогается, а затем Александр издает гортанный стон, когда кончает внутрь меня.
Лоб Александра прижимается к моему, а грудь вздымается.
— Я люблю тебя, Ария. Я буду любить тебя вечно, понимаешь? Я принадлежу тебе. Я твой, и ничто не отнимет меня у тебя, так что можешь не волноваться, потому что я всегда буду бороться за то, чтобы вернуться.
Слезы застилают глаза, и я зажмуриваюсь.
— Не могу поверить в то, что это все реально. В то, как ты изменил мою жизнь за последние несколько месяцев. Я никогда не думала, что найду кого-то вроде тебя.
Сердце бешено колотится в груди, когда я смотрю на этого прекрасного мужчину, и у меня нет и тени сомнений, что он сдержит обещания. Алекс отстраняется и выскальзывает из меня, и мы оба опускаем взгляд, наблюдая, как улики его наслаждения вытекают из меня.
— Нравится, Большой Парень?
— Да, — его голос хриплый. — Нравится видеть свою сперму, вытекающую из тебя.
Я ухмыляюсь.
— А мне нравится знать, что твоя сперма внутри.
Он переводит взгляд на меня.
— Как думаешь… ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы однажды завести детей?
Брови взлетают вверх.
— Ты что, хочешь завести со мной ребенка?
— Я просто спрашиваю, хотела бы ты когда-нибудь их иметь, в будущем, в целом, а не только со мной.
— Я никогда не хотела ребенка. Или мужа. Или, собственно, парня, — я поднимаю руку и ласкаю его челюсть. — Но это было до того, как встретила тебя. Многое изменилось, и теперь я хочу все то, чего не хотела ранее, — я делаю паузу. — Опека над Джулианой изменила меня как личность. Я не знала, что во мне есть столько безусловной любви, которую можно отдать. Я не ожидала, что когда-нибудь буду в этой роли: мачехи, воспитателя, кормилицы. Я не думала, что у меня получится это сделать.
— У тебя очень хорошо получается, детка.
— А наблюдать, как ты относишься к ней? Это самое прекрасное, что я когда-либо видела. Одна из вещей, за которые влюбилась в тебя, — я улыбаюсь. — Кроме того, это дико возбуждает.
Он смеется.
— Так что?
— Я к тому, что кажется, хотела бы однажды родить от тебя ребенка.
Александр крепко обнимает меня, обхватывая сильными руками и прижимая к своему теплому телу.
— Я бы быстро сделал ребенка.
— Хорошо, хорошо. Расслабься, Большой Парень, — я игриво отталкиваю его. — Я сказала однажды, а не сегодня.
— Это место невероятно. Я так рада за тебя.
Я лучезарно улыбаюсь Чаноре.
— Спасибо. Мне здесь очень нравится.
Она поглаживает живот, оглядываясь в галерее, которая наконец обретает завершенный вид.
— Ты что-нибудь слышала о Картере?
— Несколько девушек выступили и подтвердили утверждения о сексуальных домогательствах. Вместе с тем фактом, что он напал на меня, даст некоторый срок в тюрьме, — я смотрю на Бриттани и пожимаю плечом. — Остается только надеяться, что он не будет продолжать делать то же самое с кем-то еще в будущем.
— Ну, все уволились, — Бриттани фыркает. — Так что, удачи ему в попытке удержать на плаву эту галерею без сотрудников.
— Насчет этого, — я сжимаю губы, глаза перебегают с одной девушки на другую. — Как думаете, кто-нибудь захотел бы здесь работать?
Голова Чаноры резко поворачивается в мою сторону.
— Ты бы наняла нас?
— Конечно. Как только запущу это место, я буду рада видеть вас здесь.
Бриттани протягивает руку и берет мою.
— Было бы потрясающе.
— Согласна, — в глазах Чаноры блестят слезы. — Посмотри на себя, Ария. Посмотри, какая у тебя прекрасная жизнь.
Я смеюсь.
— Не могу дождаться, когда у тебя родится ребенок, чтобы гормоны перестали заставлять тебя плакать из-за каждого пустяка.
Она показывает мне средний палец, прежде чем смахнуть слезу.
— Я счастлива за тебя. Подай на меня в суд.
Правда в том, что я тоже счастлива. Действительно и бесповоротно счастлива. Моя жизнь расцветает самым невероятным образом, и большую часть времени я просто сижу в трепете, наблюдая за тем, как это происходит, как будто это жизнь кого-то другого, а не моя.
Входная дверь распахивается, и в галерею входит Энни.
— Энни, привет. Что ты здесь делаешь? О, Боже. Все в порядке?
— Да, да, — она останавливается передо мной и сжимает руку. — Со всеми все в порядке, прости. Я не хотела тебя напугать.
Я выдыхаю с облегчением.
— Черт. Я думаю, потребуется некоторое время, чтобы преодолеть травму от всего этого, да?
— Заживление всегда требует времени. Ничего нельзя с этим поделать.
— Что ты здесь делаешь?
— Я хотела показать тебе картины моего мужа. Подумала, что сможешь их перебрать и выбрать те, которые понравятся.
— Ты уверена, что хочешь с ними расстаться?
Она кивает и улыбается.
— Я оставила его любимую дома, но эти тебе послужат лучше, чем мне. Мне будет приятно видеть, как они будут висеть в галерее.
Сердце сжимается от нежности.
— Спасибо. Я с удовольствием на них посмотрю.
Ее улыбка становится шире.
— Александр попросил Сэма пригнать внедорожник к задней двери.
— Замечательно. Давай отнесем их в мой кабинет.
Чанора и Бриттани следуют за нами к задней двери, и мы переносим зачехленные картины в галерею и осторожно ставим их у стены в кабинете.
Я снимаю покрывало с первого холста и ахаю.
— Это Джексон Поллок.
Энни сдерживает улыбку, наблюдая за мной.
— Это оригинальный Джексон Поллок, — говорит Чанора.
Я бросаю взгляд на следующую картину, приподнимая чехол. Еще один оригинал.
— Энни… Я не могу их принять. Они стоят кучу денег, и у меня нет…
— Они твои, — говорит она, перебивая меня. — Я
