когда он медленно поворачивается ко мне.
— Упс.
Я вхожу в гараж и испепеляю его взглядом.
— Упс — это верно. Врач сказал, что тебе нужно отдохнуть.
Он морщится.
— Мне не терпится сидеть в постели целый день.
Я киваю головой в сторону его мотоцикла.
— Так чем же ты занимаешься?
— Просто вожусь с ним, — он накрывает сиденье тряпкой. — Не знаю, что с собой поделать.
Мой тон смягчается.
— Я знаю, что ты скучаешь по езде на нем и по хоккею.
Он кивает, уголки губ опускаются вниз.
— Ненавижу знать, что ребята там, на льду, без меня.
— Скоро ты снова будешь кататься с ними.
Как бы ни беспокоили меня эти мысли, я отгоняю их прочь. У спортсменов нет возможности долго отдыхать, чтобы восстановиться. После того, как Александра одобрит медицинская команда, он вернется к игре, как будто ничего не произошло.
Но произошло кое-что.
То, что я никогда не захочу пережить снова.
И он читает это на моем лице, как всегда, протягивая руку.
— Иди сюда.
Я вкладываю руку в его и позволяю притянуть себя поближе. Он целует меня в макушку, обнимая.
— Как ты?
— В порядке, — начинаю я. — Просто чувствую себя подавленной из-за галереи и…
— Правду, детка, — Александру сжимает меня крепче. — Скажи, что не так.
Я глубоко вздыхаю.
— Меня приводит в ужас одна лишь мысль о том, что ты снова встанешь на коньки, — я останавливаюсь, выдавливая из себя слова, которые держу внутри последние две недели. — Каждую ночь перед тем, как заснуть, я вижу тебя снова лежащим в больнице; эту повязку на голове; трубку во рту; твое тело, подключенное к аппаратам. Я не могу выкинуть это из головы.
Он отстраняется ровно настолько, чтобы коснуться моего подбородка.
— Мне жаль, что ты пережила это. Не могу представить, как бы себя чувствовал, если бы ситуация была обратной. Но я в порядке. Мы в порядке. Я не хочу, чтобы ты мучила себя воспоминаниями о том, что произошло. Мы должны двигаться дальше.
Я киваю.
— Я знаю.
— Но не нужно притворяться, что все хорошо. Ты можешь поговорить со мной. Я хочу знать, что происходит в твоей прекрасной головке. Я хочу, чтобы ты говорила, когда беспокоишься, когда тебе страшно. Я хочу разделить с тобой эту тяжесть. Мы вместе.
Я закрываю глаза, когда он прижимается лбом к моему.
— Я люблю тебя, Алекс.
— Я не был уверен, что когда-нибудь услышу, как ты произнесешь эти слова, — он прижимает свои губы к моим. — Я надеялся на это. Но не знал, позволишь ли ты себе почувствовать это.
— Ты не оставил особого выбора, — я улыбаюсь. — Твоя любовь не позволила держать оборону.
— Тебе не нужно защищаться от меня, — он наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня. — Я люблю тебя.
Меня охватывает тепло, разливаясь от груди до каждого нервного окончания в теле. Я наклоняю голову и открываю губы, язык скользит в его рот, жаждет углубить поцелуй и отдать всю себя.
— У нас мало времени, — бормочу я, зная, что нужно забрать Джулиану из школы.
— Я знаю, — Александр подхватывает меня на руки и уносит в дом. — Мне просто нужно быть внутри тебя. Немедленно.
С тех пор как Александра выписали из больницы, мы стали ненасытны. Словно не можем насытиться друг другом, пытаясь наверстать упущенное время или время, которого почти не было.
Мы не успеваем пройти на кухню, как Александр усаживает меня на кухонный островок. Мы хватаемся за одежду, срывая каждый кусок и бросая его на пол.
— Без презерватива, — дышу я ему в губы. — Я на таблетках.
Он делает паузу, прижимаясь лбом к моему, пока переводит дыхание.
— Уверена?
Я киваю.
— Я хочу чувствовать тебя. Всего тебя.
Он медленно надрачивает член, сглатывая.
— Я чист. Сдал анализы после…
— Я тоже чиста, — я смотрю ему в глаза. — Пожалуйста, займись со мной любовью, Алекс. И не останавливайся, пока не кончишь в меня.
Его рот приоткрывается, а глаза расширяются. Он проводит гладкой головкой члена по влажной киске, погружаясь в меня и дразня нас обоих. Я раздвигаю ноги, упираясь пятками в край островка и опираясь на ладони.
Затем он проталкивается внутрь, одним мучительно медленным движением.
Мы оба стонем, не в силах сдержаться.
— Черт, ты ощущаешься невероятно.
Он притягивает меня к себе для умопомрачительного поцелуя.
Его рука скользит вниз и сжимает грудь, а другая рука цепляется за бедро, чтобы удержать меня, пока почти полностью выходит из меня, а затем снова погружается.
Я покачиваю бедрами, а он трахает меня в медленном, чувственном ритме, позволяя чувствовать каждый сантиметр его тела.
— Я люблю тебя, Алекс.
— Произнеси это еще раз, — шепчет он.
— Я люблю тебя, — я поднимаю руки и обхватываю его лицо. — Я люблю тебя так, как никогда никого не любила.
Его глаза закрываются, как будто Алекс не может поверить в мои слова. Когда они открываются и снова встречаются с моими, то сияют от глубины эмоций.
— Я люблю тебя, Ария. Я буду любить и лелеять тебя всегда, каждый день своей жизни.
— Мне нравится, как ты овладеваешь мной, — бормочет он. — Нравится, как твоя киска обхватывает меня.
Моя голова откидывается назад, и я упираюсь ладонями в столешницу. Он наклоняется и берет в рот один из сосков, облизывая и посасывая, отчего я с каждой секундой становлюсь все более влажной.
Затем он подносит большой палец к клитору, потирая медленными круговыми движениями.
Я тянусь вверх и обхватываю руками его шею.
— Не останавливайся, Алекс.
— Кончить ради меня, детка? — его бедра двигаются быстрее, трахая меня осознанными, твердыми толчками. — Я чувствую, как ты сжимаешься.
Меня затягивает волна блаженства, и я могу лишь пробормотать несколько бессмысленных слов, таких как
