не сошла с ума, – догадавшись о моих мыслях, сказала она. – Я все понимаю. Что-то случилось, Кэсс. Мой талан прорицания… исчез. Я стала пустой. Такой пустой…
– Но это невозможно, – фыркнула я.
И осеклась.
Если только…
Я вспомнила мальчика Юниша из дома на скале.
Отрезатели. Жуткие монстры, верящие, что можно забрать чужой Дух себе. Но что, если они верят в это не просто так? Хотя Ассамблея ученых и Святая Инквизиция утверждают, что эта банда – лишь головорезы, а их верование – ересь и кощунство, которому нет никакого оправдания. Отрезатели – сумасшедшие отщепенцы нашего общества и не более того.
Но что, если Бригитта попала к ним? И они что-то сотворили с несчастной девушкой? Я поневоле ощутила жалость. Толстушка, которая больше всего хотела быть гармонизатором в детском саду, не заслужила такой участи.
– Бригитта, – позвала я. – Кроме этой пустоты внутри, у тебя все… на месте?
Отрезатели режут тело, кромсают человеческую плоть, надеясь добраться до линий Силы. Чаще всего они покушаются на руку с браслетом, но случаи бывают разные… а потом уроды просто бросают несчастных калек умирать в луже собственной крови.
– Да, – сказала толстушка, и я вздохнула.
– Ты уверена?
– Кэсс, я не могла не заметить, что у меня не хватает руки или ноги, – неожиданно здраво буркнула Бриггита. – А если ты о чем-то внутри… то это я тоже не могла не заметить! Шрамов и повреждений у меня нет. Только…
– Только?
– Черная линия на груди. Поперек. И она не стирается.
– Точно?
– Я не сошла с ума. Хотя кто знает. Может, тебя тут даже нет, а я разговариваю сама с собой. И правда, откуда здесь взяться наряженной в золото Кассандре Вэйлинг?
– Ты потерла девственность на третьем курсе с Патриком Уэйном, – равнодушно огласила я. – И влюбилась в него по уши. Делала за него все задания и тесты. А твоя подружка Агнесса всем об этом разболтала, надеясь, что Патрик выберет ее.
– Что? Вот же стерва! – едва не завопила Бриггита, и я шикнула. – Ладно, ты настоящая. Мое сознание даже в бреду не придумает такую гадость.
– К слову, Уэйн лопоухий дурак, и что ты в нем нашла.
– Это точно ты. Кассандра «я никогда не влюблюсь» Вэйлинг.
Я подумала о темных как ночь глазах, которые светлеют, когда ему хорошо. Когда он счастлив. Когда целует меня…
– Идиотское прозвище.
– Что мне делать, Кэсс?
Я вздохнула. Если бы я знала…
– Верь в лучшее и повторяй девиз Аннонквирхе. Ты ведь помнишь его?
Забыть было трудно, ведь слова, выбитые на железной ленте у входа главного здания, ученики видели по десять раз в день.
– Алое пламя души согреет мрак вечной ночи, – прошептала толстушка. – И мрак падет.
– Верно.
– Вот только… – Бриггита почти поцеловала стену, ее шепот долетал с дыханием. – Вот только… Только кажется, что души у меня больше и нет. Ее забрали… Забрали.
Я промолчала, не зная, что еще сказать.
Похоже, Бриггита все-таки слегка помешалась.
Глава 26. Скверна
До утра я почти не спала. Кровать оказалась узкой, постельное белье пахло хлоркой, но было чистым. На столике стояла бутылка с питьевой водой. Еды не было, и я пожалела, что не съела на приеме парочку бутербродов. Легла прямо в платье, опасаясь раздеваться. За стеной царила тишина, Бриггита то ли уснула, то ли больше не хотела общаться, хотя я ее звала.
Но и мне было о чем подумать.
В голове все еще танцевали Совершенные. Скользил по мрамору шелк и бархат, мягко стучали золотые каблуки, звенели украшения и зеркала. Лучшие из лучших, пантеон, частью которого желает стать каждый житель империи. Сбывшаяся мечта. И пугающие люди. Их красота завораживает, их величие ослепляет. Но что кроется за безупречными лицами и телами?
Странно, но сейчас принадлежность Пантеону вовсе не казалась мне столь желанной. Скорее подобная возможность отталкивала.
Хотя мне-то переживать не о чем. Я-то никогда не стану полноправным неофитом Пантеона, это попросту невозможно. Я передернула плечами, вспоминая холодное лицо советника Гафара. Советник – стар, он старше императора и служил еще прежнему монарху, отцу Константина. Но на моложавом лице почти нет примет возраста, он выглядит мужчиной сорока лет. И все же, глядя в пустые глаза Гафара, ощущаешь гнет времени и что-то холодное. Словно на тебя смотрит не живой человек, а бог. Вечный, суровый, безжалостный. Едва ли милосердный.
Я подтянула колени к груди, выбрасывая Совершенных из головы. Сосредоточилась, пытаясь увидеть внутри себя часть чужой души.
– Кассандра?
Призрачная тень Августа появилась не сразу, а лишь спустя пару часов.
– С тобой все в порядке?
Я вскочила и быстро кивнула.
– Ты можешь нас вытащить? – тихо спросила я. – Как тогда, в храме?
– Здесь какая-то защита, – поморщился Рэй. – Наверное, о ней говорил Юстис. Даже явиться к тебе получилось не сразу.
– Это миротворцы. Гармонизирующие высокие вибрации. Они подавляют тебя. Ослабляют. – Я прошлась по тесной комнате, Август застыл на месте. Его призрачный силуэт был едва различим. А когда я неловко дернула рукой, он и вовсе почти развеялся. —Где тебя держат?
– Где-то на нижнем этаже, – обвел он взглядом обстановку. – Кассандра…
Он тяжело сглотнул, и я напряглась. Рэю трудно говорить? Его тень размылась настолько, что я уже не видела лица, лишь силуэт. Но внутри возникло гадкое болезненное чувство. С Августом не все в порядке. Его… били?
– Кассандра, я постараюсь что-нибудь придумать. Не бойся.
– Рэй!
Но он уже исчез. Узкая камера показалась слишком пустой и неуютной.
Я схватила бутылку и швырнула ее в стену. Стекло разлетелось осколками, вода стекла, оставляя потоки на штукатурке.
– Кассандра, у тебя там все в порядке? – долетел из трещины встревоженный голос Бригггиты. – Ты с кем-то разговаривала?
– Сама с собой, – подняв кусок стекла, я посмотрела на острый край.
Когда в крохотном окошке забрезжил рассвет, за дверью послышались шаги. Я вскочила, пряча осколок в складках платья. Загрохотал засов, и дверь распахнулась. В коридоре вытянулись сразу несколько стражей.
– О, прислали почетный эскорт? А почему форма не парадная? – съязвила я.
– Госпожа, следуйте за мной, – сухо сказал мужчина, вчера спеленавший меня своим Духом.
Я пожала плечами, как могла высоко подняла голову и вышла из камеры. Снова коридоры, лестницы, переходы. И незнакомый зал. Мебели в нем не было, кроме столика и кресла, на котором восседал Юстис. Сегодня принц выглядел еще более бледным и уставшим, чем в нашу первую встречу. Словно и он провел эту ночь без сна. Хотя с чего бы наследнику терять покой?
За
