полон страдания.
Грейси говорит что-то в ответ. Перл не может разобрать слова, но в них слышны слезы. Она старается поскорее сфокусироваться на страницах перед ней. Некоторые разговоры должны остаться личными.
Чуть позже, когда небо на востоке уже подергивается туманным светом, Перл слышит, как удаляющиеся шаги Харпер затихают на холме. Через секунду на кухню заходит Грейси. Она плакала, и у нее покраснели щеки, но ее глаза горят как звезды.
– Я сделаю горячего шоколада. – Перл не знает, что еще сказать, но, похоже, это правильные слова, потому что Грейси крепко ее обнимает и зарывается носом в ее плечо.
Перл просыпается с судорожным вздохом. Через бойницу в комнату падает синий снежный свет. Кто-то дышит рядом с ней.
А, вот и ты, – думает она и закидывает на него руку, поглаживая грудь. Она легко похлопывает его по плечу, как будто говорит: иди за мной. Он поворачивается, но в этот же самый момент исчезает.
Пробуждение – как горькая разлука.
Это не Уайлдер, – напоминает она себе. И он точно не привидение. Привидений не существует. Это просто сон, который иногда ей снится, вот и все. Сон о той ночи двадцать лет назад, когда она была молода, а Уайлдер жив. На самом деле она едва его знала. Прошло так много времени с тех пор, как они разговаривали, касались друг друга. И что это все может теперь значить?
Когда-нибудь я стану восьмидесятилетней женщиной, – думает Перл. – И мне по-прежнему будет грустно, потому что я буду скучать по девятнадцатилетнему мальчику.
* * *
Перл стоит под кленом и смотрит на гавань. Нет, – поправляет она себя. – Это Свистящая бухта. Тут легко запутаться. Вода отвечает на ее взгляд серым металлическим блеском. Камни молчат. Пришло время возвращаться к своей жизни.
– Все в порядке? – спрашивает Харпер.
– Ты ее любишь? – резко выпаливает Перл. – Понимаю, что я совсем не спец по материнству, но, пожалуйста, не делай этого, не привязывай ее к себе, если не уверена, что сможешь полюбить в ответ.
– Это моя дочь, Перл, – тихо говорит Харпер. – Не вмешивайся.
– Ладно. Не буду.
За последние несколько недель Харпер и Грейси сильно сблизились. Они совершают долгие прогулки вдоль побережья. Время от времени, заходя на кухню, Перл улавливает витающие там слабые ароматы дыма, смолы, трав. Значит, Харпер вернулась к своим старым штучкам. Но это, наверное, достаточно безобидно. Викка, белая магия, как там это еще называется… корректная магия, избавленная от страсти и крови прошлых веков.
Иногда Харпер и Грейси уходят из дома по ночам, в убывающую луну. Один или два раза Перл слышала слабые крики, доносящиеся из бухты. Перл рада, что Харпер снова примирилась с этой частью своей личности. И хорошо, что она разделяет ее с Грейси.
Грейси останется и будет присматривать за коттеджем, пока Перл не будет. Этот вариант подходит всем. Мать и дочь смогут продолжать плести тонкую паутину своих отношений, а у Перл будет личный смотритель.
Грейси выходит из парадной двери с куриной ножкой в руке. В другой руке у нее рукопись «Зеркальной гавани». Перл распечатала по одному экземпляру для Грейси и для Харпер. Она замечает, что титульная страница уже измазана куриным жиром.
– Тебе не будет одиноко? – снова спрашивает Перл у Грейси.
Девушка по-прежнему складывает все свои вещи в рюкзак перед сном и использует его как подушку. Не потому что боится, будто Перл у нее что-нибудь украдет, а потому что привыкла. Ей нужно время, чтобы научиться чувствовать себя в безопасности.
– Я буду одна, – отвечает Грейси. – Это не одно и то же. К тому же у меня есть Харпер.
Харпер кидает быстрый взгляд на дочь, и между ними пробегает особый ток.
– Все готово? – спрашивает Грейси.
– Все готово, – отвечает она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не спросить, как ей книга.
Грейси хитро улыбается. У нее талант слышать то, чего люди не произносят вслух. Видимо, инстинкт самосохранения.
– Я не понимаю, – наконец произносит она. – Ты заставила Уайлдера сделать кучу всего для твоей книги. Ты вроде как использовала его.
– Да.
– Но он же был твоим другом. Ты даже типа любила его. Это тебя не остановило?
– С чего бы? – с искренним недоумением спрашивает Перл.
Грейси тоже задумывается над этим вопросом.
– Мне понравилось, что они нашли ее. Мою бабушку. Что последняя женщина из бочки скрывалась под скалой. Представляешь, если бы это оказалось правдой?
– Не думаю, что теперь они ее когда-нибудь найдут, – ласково замечает Перл. – Мы даже точно не знаем, случилось ли с ней это на самом деле. А этой пещеры в скале не существует. Я ее полностью выдумала.
Грейси пожимает плечами.
– Еще мне понравились маленькие главы только из игры в слова.
Харпер оборачивается и с улыбкой смотрит на Грейси.
– Что? – переспрашивает Перл.
– Ну, там есть главы, которые состоят просто из отдельных слов.
– Нет. То есть там упоминается игра, которую придумал отец, но…
– Ну они же там есть, такие колонки из слов! – озадаченно и немного обиженно говорит Грейси. Ей кажется, будто ее обвиняют во вранье. – Вот тут. Ты сделала так, словно они напечатаны на машинке. Это тоже круто.
– Ну все, хватит, Грейси. – Иногда, когда Перл выходит из комнаты или уезжает из дома, Грейси начинает нервничать и выдумывать поводы, чтобы ее задержать. – Мне пора идти, я опоздаю на самолет до Нью-Йорка.
– Нет, – пихает Грейси Перл стопку страниц. – Я серьезно. Ты, наверное, забыла или что-то в этом духе. Возьми. Посмотри, ты увидишь, что я права.
Перл забирает у нее рукопись.
– Можно мне еще куриную ножку? – Так Грейси тоже делает. Спрашивает разрешения взять еды, как будто ее кто-то ограничивает.
– Конечно, – кидает Перл, перелистывая страницы. Грейси, пританцовывая, возвращается в коттедж.
Перл замирает, прекратив листать. Ее сердце замирает следом.
Нет Не
