— Куда ты! Надо же смыть блошиный шампунь! Давай, Ханна, мы должны его поймать!
Девчушка восторженно помчалась вместе с матерью за покрытым пеной псом.
— Ты тоже, Клинт! Помогай нам!
Клинт замялся. Но Элис весело глянула на него, и он, пожав плечами, побежал наперерез собаке. Когда объединенными усилиями мятежник был отловлен, все выглядели так, будто вывалялись в болоте.
— По-моему, нам всем нужно помыться, — сказала Элис.
— Мама иногда брызгает меня из шланга. Хочешь, я тебя побрызгаю, Клинт? — Ханна с надеждой смотрела на него.
Холодный душ ему бы не помешал. Но не от этой крошки.
— Нет, спасибо. Я сейчас быстро приведу себя в порядок, а потом съезжу в город. — Он видел вопросительный взгляд Элис и добавил: — Мну нужно чем-то наточить топор.
Она улыбнулась:
— Вы ведь так и не завтракали. Хотя бы пообедайте с нами.
Он уже собирался отказаться, но услышал собственный голос:
— С удовольствием, — и больше не понимал сам себя.
— Прекрасно. — Ее сияющая улыбка окончательно смутила его. — И еще большое спасибо!
— За что?
— За починенную дверь, за поваленное дерево, за поддержку в погоне за Гафчиком. — Она приподнялась на цыпочки и, опершись одной рукой о его грудь, поцеловала в щеку.
Как давно никто к нему не притрагивался. Сквозь мокрую рубашку он почувствовал мягкий нажим ее теплой ладони, ее губы были ласковыми и нежными. Его опять обдало горячей волной желания.
— Мне ведь надо как-то убивать время. — Его голос прозвучал резко.
— Неважно. В любом случае я вам очень благодарна. — Она нежно провела рукой по его плечу. — Я так рада, что вы здесь, Клинт.
Ее тело лучилось чувственностью. Ее запах, цветочный и такой женский, выбивал его из колеи. Он положил руки ей на плечи, и ее глаза совсем потемнели. Она определенно почувствовала возникшее между ними искрящееся напряжение. Она вздохнула и прижалась к нему.
Еще секунда — и он ее поцелует.
— Элис! — Он со вздохом опустил руки и отстранился. — Мне нужно привести себя в порядок.
Он мог бы поклясться, что прочел в ее взгляде разочарование.
— Конечно, — сказала она.
Он резко повернулся и пошел в дом.
В понедельник вечером, убираясь на кухне, Элис чувствовала усталость и отчаяние. А ведь она всегда считала себя оптимисткой. Но открытие ресторана явно затягивалось, да и дни Клинта у нее сочтены… Ради Ханны она старалась улыбаться, но сейчас, когда ее маленькое солнышко заснуло, притворяться не перед кем.
Где же раздобыть сорок тысяч долларов? Она погасила свет. Вышла на террасу и опустилась на ступени. Светила луна, в теплом вечернем воздухе роились светлячки…
Но Элис ничего не замечала. Мысленно она вернулась в те ужасные времена, когда они с матерью едва сводили концы с концами. Нет ничего хуже неизвестности. И Клинт скоро уедет. Какая тоска! Она обхватила колени руками. Он сразу сказал ей, что надолго не задержится. И тем не менее она так к нему привыкла. Даже к его резкости. Она улыбнулась: ясно же, что внутри таится золотое сердце.
Стоило ей вспомнить о его дыхании на своих губах и о широкой груди, к которой она прижалась, как сердце громко заколотилось. Невозможно представить, что Клинта уже не будет здесь.
И Ханна с первого взгляда впустила его в свое сердечко. Элис никогда не предполагала, что в жизни Ханны не хватает мужчины. Она была совершенно убеждена, что ее ребенку ничего не нужно, кроме любви родной матери.
Дверь тихонько открылась.
— Привет. Вы здесь?
Она услышала шаги Клинта по веранде. Потом он сел рядом с ней.
— Чудесная ночь. Только посмотрите, сколько звезд.
Элис подняла лицо к небу.
— Когда я была маленькая, думала, что это бриллианты. Потом, когда я переехала сюда, верила, что колье Рози тоже звезда. И если я найду, какая именно, то оно будет принадлежать мне. — Она грустно усмехнулась. — Вот какая я была наивная.
Она почувствовала на себе его взгляд.
— Когда-то мы все были невинными. Как Ханна. Бедная девочка еще верит, что мир полон чудес. Однажды она тоже узнает правду.
Его слова прозвучали цинично.
— По большому счету, мир прекрасен, Клинт, даже если порой и попадается пара жутких пятен.
— Напротив. Мы окружены страданием и злом. — В тусклом свете она могла разглядеть гневный блеск его глаз. — Если когда и встретится нечто прекрасное, это всего лишь счастливая случайность.
Элис вздрогнула, как от удара.
— Почему вы все видите так мрачно?
— Удивляюсь, что у вас другое мнение, Элис. Возьмите хоть вашу собственную ситуацию. С тех пор, как мы вымыли собаку, вы ни разу не смеялись.
Она попыталась изобразить улыбку. Но улыбка быстро угасла.
— Видите ли, я смотрю на мои проблемы, как на барьер, который нужно взять.
— Значит, вы верите, что у вас получится?
— Ну да… Честно говоря, я уже волнуюсь. Ведь если за три с половиной недели я не найду денег, банк заберет дом. Мне крайне нужен кредит, а я могу получить его только в том случае, если буду работать.
Вот оно и вырвалось. Она пристыженно уставилась на шлепанцы.
Он нежно провел по ее щеке своими изуродованными пальцами.
— Эй, тут нечего стыдиться, — мягко произнес он.
В его глазах Элис прочла сочувствие и — желание. От радости Элис забыла обо всем и замерла в ожидании поцелуя.
Словно прочитав ее мысли, он вдруг убрал руку и отвернулся. Потом кашлянул.
— Так что же вы предпримете?
— Что-нибудь придумаю. Я продала мебель из гостиной, продам и остальную. А потом еще арендная плата. Вы мой первый постоялец.
Клинт напрягся.
— Я скоро уеду. Вам нужно придумать что-то другое, если вы хотите спасти дом. — Его голос звучал равнодушно. Должно быть, перед этим она ошибалась.
— Снова сдать комнату несложно. А я могу спать с Ханной и сдавать еще мою спальню. — По ее голосу было понятно, что она обиделась.
— А если вы не найдете жильцов?
— Тогда я буду искать другое решение.
— Этот дом для вас так много значит?
— Все, — тихо ответила она. — Когда я была маленькой, мы все время переезжали. Нигде не задерживались дольше двух месяцев. Я хочу, чтобы Ханна знала, что у нее есть родной дом.
Клинт помолчал. Потом положил руки на ее плечи и повернул лицом к себе.
— Элис, я не хочу никаких привязанностей. Я иду, когда и куда я хочу. — Он не мигая смотрел ей в глаза. — Ясно?
