3
Следующим на очереди оказалось поселение Кфар-Гилади, окруженное арабами. Сторонники его защиты не хотела уходить и отдавать землю, обработанную еврейскими руками; они говорили: "Нельзя назвать своим то, за что ты не хочешь или не можешь бороться. Если мы уступим в Галилее, уступим и в другом месте. Если уйдем из Кфар-Гилади, это будет отмечено в истории как наше первое поражение". Провели опрос, и сторонники отступления победили небольшим большинством голосов: сказались страх, нервное напряжение и усталость. Под проливным дождем поселенцы бросили свои дома, покинули Кфар-Гилади и Метулу и ушли на юг.
Впоследствии часто приходилось решать эту проблему: бороться до конца за свои земли или уходить, когда казалось, что нет никакой возможности их отстоять. Оборона поселений на севере Галилеи - несмотря на временное поражение - обернулась, в конце концов, победой, и на будущие времена восторжествовал принцип: защищать земли любой ценой, и в последующих боях - а было их немало - это правило редко нарушалось.
Но в 1920 году всё закончилось благополучно: французы подавили сопротивление арабов, и как только военные действия закончились, в разрушенные поселения вернулись их жители. К концу того года этот район перешел под британский контроль; в Метуле, Тель-Хае и Кфар-Гилади еврейские поселенцы снова обрабатывали свои поля.
Среди защитников Метулы оказался молодой путешественник голландец Франц ван дер Хорен, для которого Эрец Исраэль была сначала одним из пунктов туристского маршрута и в которой он остался до конца дней. Он сообщал в письме: "Хотите знать, каково положение в Палестине? Гееном!.. Банды убийц. опустошили наши поля, убили лучших наших товарищей. Три месяца мы держались и защищали Метулу потом и кровью. Погибли восемь наших друзей, среди них две девушки... Три дня и три ночи мы были полностью отрезаны от мира, без хлеба и воды, пригодной для питья. До последней минуты оставались 32 защитника; мы стреляли по бедуинам, чтобы продержаться."
В 1923 году Франц ван дер Хорен приехал в Голландию, повидался со своей семьей и записал в дневнике впечатления от поездки: "Вы, брат и сестра, отец и мать, живете так же, как большинство голландцев. Уважаю ваш образ жизни, но это не подходит для моего характера. Я должен вернуться в Палестину и завершить то, что задумал уже давно, - жить в соответствии с идеалами, жизнью, наполненной ощущениями. Большое счастье - находиться там и страдать именно там. Палестина стала моей второй родиной, и несмотря на многие страдания и трудности, - удовлетворение огромное."
Франц ван дер Хорен жил и работал в Галилее, женился на Циле Горвиц, у них родились четверо детей (Франц и Циля похоронены возле могилы И. Трумпельдора и его товарищей).
4
В марте 1920 года 2000 арабов вышли на иерусалимские улицы; демонстрации проходили и в другие городах под лозунгами "Долой англичан!" и "Режьте евреев!". Во главе движения стояла мусульманско-христианская ассоциация; ее сторонники вручили петицию военному коменданту Иерусалима, где было сказано: "Палестина - страна, в которой родился и был распят Христос, страна, которую весь мир считает своей отчизной; она не желает быть национальным очагом народа, причинившего огромное зло Сыну Божьему и всему миру".
В Иерусалиме жили представители разных религий, и порой случалось так, что весенние еврейские, христианские и мусульманские праздники совпадали по времени. Этот период бывал очень напряженным, и в годы турецкого правления в Иерусалим присылали воинские части для сохранения порядка. Евреи, в свою очередь, тоже готовились перед весенними праздниками, разрабатывали планы самообороны - так они поступили и в 1920 году.
По городу распространялись тревожные слухи. Говорили, что беспорядки назначены на первый день празника Песах; Х. Вейцман предупредил руководителей военной администрации о возможных последствиях, но ему ответили: "Никаких неприятностей не может быть, в городе полно войск". Как потом оказалось, войск в Иерусалиме было недостаточно, а когда они появились, солдатам оставалось только "подбирать тела и обломки".
Незадолго до тех событий В. Жаботинский демобилизовался из британской армии и стал во главе бойцов еврейской самообороны, на вооружении которых было несколько десятков винтовок и пистолетов. Над его опасениям смеялись; судья Л. Брандайз, лидер американских сионистов, сказал ему: "Вы преувеличиваете, сэр, это не царская Россия; это территория, занятая англичанами, и здесь погромов не будет". Жаботинский ответил на это: "Сэр, мы, выходцы из России, охотничьи собаки; мы чуем кровь издалека".
Весной 1920 года еврейский праздник Песах совпал с арабским праздником Неби Муса в честь пророка Моше (Моисея), которого мусульмане также считают великим пророком. Утром 4 апреля в Иерусалим пришли сотни мусульман из Хеврона, чтобы уже оттуда отправиться в сторону Мертвого моря, к месту под названием Неби Муса. Возле Яффских ворот к ним присоединились арабы Иерусалима и Шхема; толпа подошла к зданию муниципалитета, и с его балкона арабский шейх призвал мусульман "бороться против сионистов и евреев, иначе от них никогда не избавиться".
Это был призыв к убийствам и разрушениям; возбужденная толпа начала громить и грабить окрестные еврейские магазины, затем беспорядки перекинулись в Старый город. У многих оказались ножи, кинжалы и дубинки; они кричали: "Будем пить еврейскую кровь!", врывались в синагоги и иешивы, рвали свитки Торы, избивали и убивали евреев на узких улочках Старого города. Арабы-полицейские исчезли, а часть из них присоединилась к погромщикам; в еврейском квартале оказались несколько солдат-евреев, сумевших защитить пару улиц, но этого было недостаточно.
Беспорядки в Иерусалиме продолжались три дня. Шесть евреев были убиты, более 200 ранены, несколько женщин изнасилованы; на еврейском кладбище погромщики разбили надгробные памятники. С большим опозданием англичане ввели в город дополнительные войска, объявили Иерусалим на военном положении и эвакуировали евреев, проживавших в арабских кварталах Старого города, чье имущество тут же разграбили.
В мусульманском квартале жил со своей семьей шестидесятилетний столяр Шмуэль Элиэзер Зильберман, о трагической судьбе которого сохранилось свидетельство: "Его дом был осажден в течение двух дней, и оттуда раздался выстрел, чтобы привлечь внимание военного патруля, проходившего мимо. Это оказались индийские солдаты. Они решили, что стреляли в их сторону, ворвались в дом, убили Иегуду Лозовского, у которого был пистолет, а вместе с ним и безоружного Шмуэля Зильбермана - на глазах его жены и детей. Всю семью эвакуировали из дома; арабы разграбили его, а также синагогу и пять домов по соседству".
Участники еврейской самообороны пытались прорваться в Старый город, но англичане их не пропустили, а 20 человек арестовали и обвинили "в хранении оружия и заговоре". Военный суд приговорил руководителя самообороны В. Жаботинского к 15 годам каторжных работ и высылке из страны после отбытия этого срока; остальных обвиняемых осудили на три года каторги.
День вынесения приговора евреи Иерусалима объявили днем поста и траура. Закрыли учебные заведения, в синагогах читали псалмы и трубили в шофар; осужденных - под конвоем солдат - провели по городу до железнодорожной станции, вместе с ними шли два араба, осужденные за изнасилование девушек во время погрома. Полковник Д. Патерсон, ирландец-протестант: "История этого жестокого насилия - грязное пятно на нашей репутации. Жаботинского бросили в тюрьму, надели на него одежды заключенного. И это офицера, который отважно сражался за нас, приложил все усилия во время войны, чтобы помочь Англии в ее борьбе".
