Приехал в Париж 25-го мая.
Ориентировавшись, поставил себе задачу: обеспечить для России через Центросоюз возможно большее количество необходимых товаров.
Во французской столице Рутенберг остановился в отеле d’Iena, где прожил лето и осень 1919 г. В это время он окунается в круг проблем, связанных с кооперативным движением, в которое вошел, находясь в Москве, год с лишним назад. В структуре Центросоюза Рутенберг занимал должность начальника индустриального отдела (Chief of the Industrial Department). Тесные узы сотрудничества связывают его с упомянутым А.М. Беркенгеймом.
Александр Моисеевич Беркенгейм (4 ноября 1878 – 9 августа 1932) родился в Москве в зажиточной еврейской семье. С молодости был склонен к литературно-журналистскому труду – печатался в русско-еврейском журнале «Восход» (см.: Колонизационное движение русских евреев в Палестину и Аргентину // 1897. № 2, 3, 6, 7; 1898. № 3). В 1903 г. окончил Дрезденскую высшую техническую школу. В студенческие годы вступил в партию с.-р. (от филеров он получил кличку «Залетный», см.: В недрах Московской охранки // Русское слово. 1917. № 1631. 13 июля. С. 2; см. указание на его местопребывание в сообщении Азефа из Германии от 9/22 февраля 1902: « в Дрездене Беркенгейм », Письма Азефа 1994: 71). Принимал участие в революционных волнениях 1905 г., за что подвергся аресту и ссылке (его арест среди других упоминается в воспоминаниях М. Вишняка, см.: Вишняк 1954: 124). Был близко знаком с А.М. Ремизовым, который вспоминает о нем в книге «Иверень». С 1909 по 1914 гг. вел доставшееся ему в наследство от отца лесоторговое дело и одновременно принимал активное участие в российской кооперации, заниматься которой начал в 1906-07 гг., находясь в Архангельске. С 1915 г. полностью отдается кооперативной работе в качестве вице-председателя Центросоюза. После Февральской революции член московской городской управы, возглавлял продовольственный комитет. На II Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов, стоявших за Учредительное собрание, выступал (вместе с Н.Д. Кондратьевым) с докладом по вопросу продовольствия (на заседании ЦК партии эсеров 22 июля 1917 г., обсуждавшем кандидатов в Учредительное собрание, его кандидатура признана спорной, см.: Протоколы Центрального комитета 2000: 5). Испытывая подозрительное отношение со стороны новой власти, Центросоюз продолжал тем не менее функционировать в советской России, см.: Врангель 1992: 388-89. В ночь на 1 сентября 1918 г. Беркенгейм был арестован на волне репрессий в связи с покушением Ф. Каплан на Ленина, см. запись арестованного тогда же С.П. Мельгунова (речь идет о тюремной камере в страховом обществе «Якорь»: «Освоившись, видишь знакомых. Вот лежит грузная фигура кооператора Беркенгейма, арестованного в связи с принадлежностью его к с.-р. партии», Мельгунов 1964а: 29, 35-6), ср. в письме С. Ан-ского к Р.Н. Эттингер от 27 сентября 1918 г.: «Но с момента покушения на Ленина и с началом режима красного террора пошли в Москве и в Петербурге такие аресты, такая бешеная расправа, что я мог ожидать с часу на час ареста. В течение первых дней были арестованы все, кому не удалось вовремя скрыться, между прочим, Мякотин, Пешехонов, Волк-Карачевский, Беркенгейм, Арманд, Руднева и около десяти и менее видных с. – ров» (Ан-ский 1967: 130). В декабре 1918 г. покинул Москву и выехал во Францию с целью основать отделы Центросоюза в различных европейских странах. В его задачу входило добиться по линии Центросоюза снятия блокады, от которой жестоко страдало население России. Беркенгейму удалось организовать такие представительства в Лондоне, Париже, Берлине, Стокгольме и Нью-Йорке. Чекисты, однако, восприняли эту акцию по-своему, см. в «Красной книге ВЧК»: «Д.С. Коробов, А.М. Беркенгейм и В.Н. Зельгейм в 1919 году обманным путем выехали за границу, где, захватив имущество и капиталы Центросоюза, объявили себя “независимым акционерным обществом”, установили связи с кооперативными организациями на территории, занятой Колчаком и Деникиным» (Красная книга 1989, II: 319). В 1920 г. московский суд заочно приговорил Беркенгейма к смертной казни как «врага советской страны» и «за попытку свергнуть советскую власть в России экономическим путем». Его интервью с корреспондентом эмигрантской газеты «Варшавское слово» см. в: Отмена блокады 1920: 2. В начале 20-х гг. около года жил в Палестине (Yaari-Poleskin 1939: 152; см. приводимое ниже письмо к нему Рутенберга) и работал в рутенберговской Хеврат ха-хашмаль. В 1923 г. уехал во Францию для ликвидации дел, связанных с Центросоюзом, а оттуда в 1924 г. перебрался в Польшу, где проживала его семья. Здесь в июне 1925 г. принял пост директора «Союза еврейских кооперативных обществ Польши». Умер в Грефенберге (Чехословакия). См. книгу в память о нем: Berkeneim 1932.
Именно Беркенгейм обратился к тем, кто хорошо знал Рутенберга и мог выступить в его поддержку, когда против него в английской печати развернулась злобная антисемитская кампания (середина 1921 – начало и лето 1922 г.), целью которой было оболгать предприимчивого инженера, задавшегося целью использовать водные ресурсы Палестины как источник электроэнергии (см.: A.P.P. 1922: 2). Цель была простая: выбить почву из-под ног непрошенного инициатора-еврея, который взялся, как представлялось недоброжелателям, за неслыханно прибыльное дело на территории, находящийся под мандатом Королевства Великобритании. В его защиту выступили тогда Н.В. Чайковский и А.Ф. Керенский (см.: Gilbert 1975: 658); среди тех, кто вступился за Рутенберга, был также Н.Д. Авксентьев3.
