Да уж, если встречу хоть одного Авраама, считай, замужем.
«…Алексей, Вадим».
Сердце совершает кульбит и падает в желудок.
Впрочем, ерунда. Мы абсолютно несовместимы. Буду ждать своего Авраама. Представляю приглашение на свадьбу: «Дорогие друзья! Агата и Авраам приглашают вас…»
Как же его ласково называть? Аврик, Врамик, Авраашечка?
– Хихикающая дочь – нет зрелища прекраснее.
– Папа! Уже?
– А чего на работе долго делать? Получай подарок.
Он протягивает фигурную деревянную дощечку с надписью: «Личное пространство Агаты».
– Табличка на дверь! Я ее сейчас прибью.
– Лучше я сам. К ужину картошечки нажарим?
Отличный день, идеальный вечер. Мы топчемся на кухне, ломтики картофеля румянятся на сковородке.
За окном – все тот же мир, живущий своей жизнью, зажигающий огоньки света в темноте, но я больше не кажусь себе чуждым пришельцем. Чувствую слово «уют» на вкус и на ощупь.
Рассказываю папе про сегодняшнюю старушку.
– Здорово! Горжусь своей неравнодушной дочерью. Кстати. – Он отправляет в рот зажаристый ломтик и задумывается. – А меня к вам примут?
– Конечно. Еще и будут держать в заточении, пока не найдешь пару десятков потеряшек.
Не смешно. Кажется, общение с Вадимом дурно влияет на мое чувство юмора. Главное, чтоб папа не шутил.
– Думаю взять отпуск. Дадут, куда денутся. И с тобой в лес, на поиски. Со мной Суворов разрешит.
От удивления роняю вилку. Точно не шутит.
– Пап, это было бы супер. Просто нереально круто! С тобой, на поисках! Почувствовал бы, каково это.
– Ну а что? Если наши поиски – дело наших же рук, будем стараться. Ты вот сегодня вернулась совсем другая. И глаза горят, и нос грязный. Теперь я почти не жалею, что эти дни ты проводишь не в больничных стенах. Только не забудь, Агата, завтра в десять у доктора Гриба.
Понятно, сначала сходи к Грибу, потом возвращайся в больницу, а потом, может быть… когда-нибудь, если повезет, снова выбраться оттуда живой…
– Агата? Обещаешь?
– Обещаю.
Завершение этого почти идеального дня тоже хорошее. Я смотрю «Сверхъестественное» и ем шоколад.
Среди ночи меня будит боль. Рыжей молнией она проносится по телу, и еще долго в темноте я слышу ее раскаты. К ней можно привыкнуть и даже перетерпеть. Главное, глубоко дышать и не паниковать раньше времени.
Понедельник
Плакать будем потом
Сижу на лавочке и смотрю на окна детского отделения. Сегодня я честно пришла к больнице в десять утра. Кабинет доктора Гриба в соседнем здании, скрытом многолетними соснами, и мы точно не встретимся. Я просто пришла к больнице, как и обещала папе.
Дышу воздухом, слушаю Беатрис, отгоняю мошку.
Из третьего корпуса выходит женщина с мальчиком на руках. Поравнявшись со мной, задумывается, потом садится рядом. Серое усталое лицо, жирные волосы скручены в небрежный пучок. Она была бы красавицей, если бы не печать усталости. Ребенок сидит между нами, неестественно закинув голову, и смотрит в одну точку. Женщина звонит кому-то и тихим голосом сообщает новости. Потом откидывается на спинку и оглядывает меня.
