На хозяйке дома со стеной, увитой плющом, была плотная тёмно-синяя юбка и такая же плотная белая рубашка с вышитым воротником.
Волосы очень светлые, распущенные, стрижка-каре, но не уложенная, а торчащая в разные стороны, и оттого причёска напоминала пирамидку. Один глаз у женщины чуть косил, и потому она смотрела на Алёну, слегка повернув голову в сторону. А ещё… Ещё у неё не было левой ноги.
— Так что тебе нужно? — спросила женщина очень строго.
И мопс тявкнул. Алёна вздохнула и решила сказать правду.
— Можно, я буду вам помогать?
— В чём?
— Просто приходить к вам… общаться.
— Тебе не с кем общаться?
— Есть. У меня есть друзья. Энджи, то есть Ангелина, и Вик. Он сын охранника нашего посёлка…
— Ах, ты из ЭТОГО посёлка. Из «Боярских палат». А кто твои родители?
— Можно, я не буду вам говорить?
— А они знают, что ты тут?
— Нет. Но я живу через несколько домов. Думаю, я могу уходить от дома на такие расстояния.
— Но почему тебе надо общаться именно со мной? Вам дали в школе задание найти одинокую старушку?
Женщина спрашивала без раздражения. Она как будто хотела исключить все варианты, которые могут ей не понравиться.
— Вы же одна живёте.
— Одиночество — это мой выбор, поверь мне, — улыбнувшись, сказала женщина, — я вовсе не брошенная старушенция.
У неё была довольно честная улыбка. И Алёна бы поверила, если бы не бабушка. Когда они навещали её, страдавшую жуткими болями, в клинике в Германии, она улыбалась так же. То есть искренне, но на самом деле эта искренность означала не «мне не больно», а «не волнуйтесь, ребята». Потому что глаза у неё улыбались не до конца. В них прятались капельки боли.
— А я думала, вас все бросили, — медленно сказала Алёна.
— Ну что за ерунда? Ты же видела Зину. Она только что уехала.
— Ну, хорошо, признаю, — сказала женщина с той же улыбкой, — общаться она со мной точно не хочет. Не понимаю, почему этого хочешь ты. И что мы с тобой будем делать?
— Читать. Чай пить. Разговаривать.
— Вообще-то, на лекарстве, которое я только что приняла, написано, что побочный эффект — возможные галлюцинации.
Алёна улыбнулась.
— И вот это будем делать, — сказала она, — смеяться вместе.
— Ты умеешь смешить?
Алёна подумала и сказала:
— Нет. Смешное часто само получается. Без всяких усилий. Но посмеяться-то лучше вдвоём.
— Знаешь, а ты мне нравишься. Такие студенты, как ты, в нашем университете были редкостью. Я говорю о паузах, которые ты делаешь, перед тем, как что-то произнести. Это значит, ты думаешь над словами. Обычно все торопятся. Болтают первое, что приходит в голову. Потому что боятся меня рассердить. А ты меня не боишься. Погоди-ка!
Женщина прищурилась и склонила голову набок. Голубые глаза смотрели с хитринкой.
— А ты в МГУ не собираешься случайно поступать? Многие приезжали, пытались со мной договориться. Так что сразу предупреждаю — я все связи растеряла.
— Нет. Меня папа в Англию отправляет учиться. В частную школу под Лондоном.
— Я не пойму тогда, почему ты пришла делиться своим обществом именно со мной?
— Вы живёте рядом. По соседству.
— Ах, вот в чём я провинилась! А разве с тобой по соседству не живёт какая-нибудь бедная и одинокая ДРУГАЯ бабуля, нуждающаяся в помощи? И у которой нет ни дочери — владелицы рекламного агентства в Москве, ни домработницы? Почему я?
— Я видела вашу стену во сне.
Они помолчали. По радио, которое по-прежнему вещало в комнате самому себе, пробило двенадцать часов.
«Радио «Маяк», — подумала Алёна, — как у бабушки. Интересно, тут тоже под приёмником вязаная салфеточка?».
— Ладно, романтичное существо, — наконец сказала женщина, — не знаю, каких книг ты начиталась. Вряд ли «Тимура и его команду», это для вас уже старье. Но придётся тебя пустить. Потому что надо же кому-то коляску с тормоза снять. Бэлла, фу! Это дружественная нам особа.
— Хотя, — вскинула она руку, стоило Алёне снять крючок с загородки и войти, — если ты надеешься, что я перепишу на тебя дом, потому что ты мне скрасишь одиночество, то зря. Зина как раз сегодня подписала со мной все бумаги. На оба участка. И на этот, и на старый. И за это подарила коляску. Не то чтобы она так ставила вопрос… бумаги или коляска… Но так и вышло. Так что на дом не надейся.
— Если вы позволите скрасить вам одиночество, — повторила Алёна странную книжную фразу, опускаясь на корточки и проводя рукой по коротенькой шерсти Бэллы, — то я получу гораздо больше, чем дом. Хотя он у вас и красивый.
Когда Алёна ушла, женщина, а её звали Лидия Матвеевна, сказала мопсу Бэллочке:
— Она пришла помогать. Бэлка, ты это слышала? Она считает, что мы ей поверим, да? Она думает, что мы с тобой вчера родились. Она ведь бежит от кого-то, эта Алёна. Прячется. Ищет защиту. То ли от друзей своих. То ли от кого-то ещё. Это интересно, Бэлка.
Она помолчала.
— Бэлка, а ты её точно видела? Я не галлюцинирую?
Мопс хрипло хрюкнул и тявкнул. И Лидия Матвеевна улыбнулась по-настоящему.
Глава 6 Первый день
Вообще-то Алёна возлагала большие надежды на первый день. Ей припомнилось, что первые уроки по любому предмету всегда проходят, как говорят учителя, «на подъёме». А ещё она где-то читала про эффект «первого раза». Кажется, в мамином журнале «Психология». Как и положено Идеальной Жене, мама читала статьи по психологии, если не в книгах, то хотя бы в журналах.
В статье, которую читала Алёна, говорилось, что первое свидание или первое занятие обычно вызывают энтузиазм у обеих сторон. А потом всё сложнее заставлять себя учить язык или встречаться с человеком и работать над отношениями.
Алёне понравилось словосочетание «работать над отношениями». Это было похоже на «работать в саду». Алёна всегда мечтала о работе в саду, с тех пор как прочла книгу «Таинственный сад». Раньше она немного помогала садовнику, но потом мама увлеклась фэн-шуем.
Милочка купила в электричке журнал, в котором говорилось о китайском саде. Прочитав его, она сказала, что папа мало времени проводит дома, потому что дом построен не по правилам фэн-шуя. Папе в нём дискомфортно. Тогда они перекрасили коридор в ядовито-зелёный цвет, расставили повсюду стеклянные вазочки с бамбуком. Папа не стал бывать дома чаще, и тогда они взялись за сад. Заказали камни нескольких видов, перекроили дорожки так, чтобы по ним свободно текла энергия, задумали сделать несколько водоёмов.