Поэтому мы должны поддерживать друг друга. И жить в миредруг с другом. То, что произошло вчера, просто возмутительно.
Я знаю, — мягко повторила Джорджия. — Но это не моя вина.
Миссис Буншофт медленно потягивала кофе из белой кружки, неотводя глаз от дочери.
Я подумала об одном хорошем деле, которое ты можешь сделатьсегодня, чтобы я больше не сердилась, — объявила она. — Это связано с твоимболваном.
Лицо Джорджии просветлело.
Вчера вечером я говорила с миссис Крамер. Ты ведь знаешь еедочку Мэгги, не так ли?
Джорджия кивнула, пережевывая кусочек тоста.
Да. У Мэгги сломана нога.
Не совсем так, — уточнила ее мать. — Мэгги сейчас винвалидном кресле, бедняжка. У нее серьезный перелом бедра.
Джорджия проглотила тост и потянулась к кувшину сапельсиновым соком.
Я подумала, что было бы очень мило, если бы ты со Слэппизашла к Мэгги и устроила для нее маленькое представление. Она чувствует себяодинокой и подавленной. Это бы ее наверняка подбодрило.
На лице Джорджии расплылась улыбка.
Отличная мысль, мам! Я это сделаю! — Она повернулась кСлэппи: — Мы как раз опробуем наш новый номер, верно, Слэппи? — И сама жеписклявым голоском Микки-Мауса за него и ответила: — Верно.
«Это и впрямь отличная мысль, — подумал Слэппи. — Они даже исами не знают, насколько отличная. Может, мне все-таки не придется их убивать.
Участие в этом спектакле и будет моим добрым делом. И наэтот раз ничто его не испортит».
— Доброе утро. — В кухню вошла Стелла. На ней были белыешорты и лиловая маечка без рукавов. На голову она уже успела надеть своюсиреневую панамку. — Я тоже пойду, — заявила она.
15
Крамеры жили в большом каменном белом доме, украшенном вдольфасада белыми колоннами. Он стоял на вершине довольно крутого подъема,превращенного в газон со стороны парадного входа.
С обеих сторон от колоннады вдоль дома тянулись цветники.Трава на склоне, ведущем к улице, была мягкой и коротко подстриженной, ееокаймляли так же аккуратно подстриженные вечнозеленые кусты и красивые высокиедеревья.
День был такой чудесный и солнечный, что Джорджия решилаустроить свое чревовещательское представление прямо на лужайке перед домом.Она выкатила Мэгги и поставила ее кресло перед клумбой с цветами. Затем из гаражавынесла складной стул для себя.
Мэгги было одиннадцать лет. Это была невысокая тоненькаядевочка с волнистыми светлыми волосами, яркими зелеными глазами и ослепительнойулыбкой. Но в последнее время она редко улыбалась. Она была спортивной и оченьподвижной, из тех детей, которым никогда не сидится на месте.
С тех пор как она сломала бедро, когда, будучи на каникулахс родителями, каталась на водных лыжах, она чувствовала, будто попала в западню.Западней было инвалидное кресло.
Джорджия надеялась, что, проведя какое-то время с Мэгги,сможет хоть немного подбодрить девочку. Щурясь от солнца, Джорджия уселась наскладной стул и устроила Слэппи у себя на коленях.
У меня пока не очень-то хорошо получается, — призналась онаМэгги. — Я только-только получила Слэппи, и у меня еще не было времени какследует отработать с ним какой-нибудь номер.
Джорджия ожидала, что Стелла сейчас ввернет что-нибудьязвительное, но та обещала матери, что будет вести себя лучшим образом.
Она не стала делать обычных ехидных замечаний. Скрестивноги, она сидела в тени вечнозеленого дерева, рассеянно расправляя стебелькитравы; лицо ее было скрыто мягкими полями сиреневой панамки.
Джорджия просунула руку в дырку на спине болванчика,нащупала там рычажки для управления ртом и глазами. Для проверки несколько разоткрыла и закрыла рот куклы.
— Я немного нервничаю, — сказала она, прокашлявшись.
— С чего тебе нервничать? — удивилась Мэгги, ерзая вкресле. — Это всего лишь я. А ты ведь знаешь, меня что угодно рассмешит.
Спасибо за поддержку. Мне она необходима, — улыбнуласьДжорджия. И повернулась к Слэппи: — Как ты сегодня поживаешь, Слэппи?
Бре-ке-ке-ке! — ответила она за него.
Это еще что значит? — строго спросила Джорджия.
Это значит, что меня жаба душит, — ответил Слэппи.
Шутка получилась так себе, но Мэгги засмеялась.
Грудная жаба? Ты что, болен, Слэппи? — спросила Джорджияболванчика. И заставила его губы раскрываться и закрываться, постукивая:
Нет. Я жадничаю.
Так тебе чего-то жалко?
Жалко у пчелки. А у меня занозы!
Мэгги засмеялась и захлопала ладонями по подлокотникамкресла.
Джорджия, ты молодец! — воскликнула она. — Я даже почти незамечаю, как ты шевелишь губами!
Ха-ха, — саркастически отозвалась Стелла. — Напомните мне,когда надо смеяться.
Стелла, ты же обещала! — рассердилась Джорджия.
Упс! Прошу прощения, — пробормотала ее сестренка.
Давай, покажи ещё что-нибудь, — попросила Мэгги. — Мненравится писклявый голосок Слэппи, он такой смешной.
Сама ты смешная, — заставила болванчика ответить девочкеДжорджия. — Сплошная смехота!
Ну-ну, будь повежливее, Слэппи, — укорила она его. — Разветвоя мама не учила тебя хорошим манерам?
Как она могла? — ответил Слэппи. — Она ведь была дубовойколодой.
Мэгги откинула голову назад и расхохоталась.
Джорджия, это так мило с твоей стороны, — сказала она.
«Да! И с моей стороны тоже мило! — радостно подумал Слэппи.— Вот он я! Развлекаю девчонку со сломанной ногой. Дело — добрее не придумаешь.А всего-то и нужно, что помалкивать и строить из себя деревянного болвана.
Доброе дело Слэппи номер один!
Я еще жив! Еще жив!»
Слэппи, а ты знаешь, как помешать дикому слону преследоватьтебя? — спросила Джорджия.
Лишить его кредитной карточки? — заставила она егопропищать в ответ высоким мышиным голоском.
Эту шутку я уже слышала, — сказала Мэгги. — Но все равносмешно.
Джорджия снова повернулась к Слэппи, но донесшийся от домазов заставил ее прерваться.
— Джорджия, тебя к телефону! — крикнула мама Мэгги, стоя упарадной двери.
