– В дневные часы старички занимаются разными видами творчества. Живописью, лепкой, резьбой по дереву, моделированием. Они приходят и уходят, когда им удобно. В основном начинают сразу после завтрака и остаются на обед – три дня в неделю проводятся уроки приготовления национальных блюд, а в оставшиеся два доедается все, что осталось, – а около четырех уходят домой, ужинают и переодеваются к вечерним танцам.
Он криво улыбнулся.
– Какие-то особые требования к одежде?
– Нет, как я заметила. Главное, все оживленные и жизнерадостные. Конечно, одна из их самых любимых тем – какие лекарства рекомендовал им доктор, и на какие анализы они записаны, но эти разговоры они ведут за интересными занятиями. Старички очень активны. Все время заняты, и их мозг постоянно работает творчески. Они живые, остроумные и молодые душой.
– И вы, значит, решили, что и Аугсбургу тоже нужен такой Центр.
– Я отправила письмо в местную газету и поблагодарила налогоплательщиков за то, что они финансировали такое замечательное место для пожилых людей. А потом добавила немного лирики, например, каким замечательным был бы мир, если бы было больше центров для пожилых людей, в которых наши родители, дедушки и бабушки были бы и физически и умственно вовлечены в активную жизнь. Уже через неделю в церковь, в которой я в тот момент работала, вошел какой-то мужчина и спросил, не я ли Эмили Рейне. Когда я представилась, он протянул мне конверт и вышел. В конверте оказалось вырезанное из газеты мое письмо редактору и чек на пятьдесят тысяч долларов.
Было видно, что Коул удивлен.
– И кто это был?
– Совершенно не представляю, – сказала она. – На конверте не было обратного адреса. Ничего, что могло бы хоть слегка подсказать, кем мог быть этот мой Таинственный Санта-Клаус.
– Получается, что кто-то просто ни с того ни с сего подарил вам пятьдесят тысяч долларов?
– Да. Мне и самой не верится. Я уже неделю смотрю на этот чек раз по десять в день и пытаюсь найти приемлемое объяснение.
Она пожала плечами и вздохнула.
– Вы могли бы передать деньги в какой-нибудь фонд с указанием, чтобы их использовали для поддержки существующих программ для пожилых людей.
– Если бы Санта-Клаус хотел так поступить с этими деньгами, он мог бы сделать это сам, – возразила она, покачав головой. – Я думаю, он дал их мне потому, что хотел поддержать мою идею распространить опыт Вибевилля на всю Америку.
– Почему вы выбрали Аугсбург?
– Здесь много пожилых людей. Ну и человек, которому принадлежало это здание, просил только тридцать тысяч за него.
– И вы согласились.
– Нет, – сказала она, хмыкнув. – Уговорила его на двадцать две пятьсот и на оплату половины стоимости ремонта.
Поворачиваясь лицом к собеседнику, Эмили вдруг поняла, что выпила слишком много. Она взглянула на свой бокал, в котором оставалось не больше двух глотков.
– Если такой дождь долго не прекратится, в соседней комнате можно будет плавать.
Она осушила свой бокал и, наклонившись, поставила его на кофейный столик. Потом, взяв немного крекеров и сыра, добавила:
– Проблемами с крышей я займусь на следующей неделе.
– Вам не хватит денег Таинственного Санты, чтобы расплатиться за новую крышу в Центре.
– А у меня есть копилка. Я справлюсь, – успокоила его она.
Во всяком случае, справляюсь финансово, подумала она, аккуратно складывая тонкий кусочек сыра пополам. Что касается остального… Вино медленно начинало действовать на нее. Не хватало еще, чтобы она свалилась с софы. Надо поесть чего-нибудь. И сосредоточиться. О чем они говорили? О копилке? О крыше? Ах, да, о танцах!
– Я планирую все делать постепенно, – сказала девушка. – Не особенно много денег потребуется для того, чтобы устроить вечер польки. Плеер с записью полек, пара приличных динамиков, немного закуски и большое количество пива в холодильнике… Будем танцевать до утра. Или пока не придут полицейские, чтобы прекратить вечеринку.
– Вы можете организовать сбор пожертвований.
– Для чего? Купить пиво?
– Починить крышу, Эмили.
– Нет. Куда это годится – просить людей делать подарки!
Он усмехнулся и поставил свой бокал на столик рядом с ее бокалом.
– Может быть, обратиться за общественной субсидией? Я слышал, такое приветствуется.
Эмили с трудом проглотила крекер с кусочком сыра.
– За субсидиями требуется обращаться в строго определенное время, – объяснила она, беря еще один кусочек сыра. – Не успел вовремя подать бумаги – жди до следующего года. В этом году я не успела. Моя подруга Бэт – а она бухгалтер – готовит бумаги, чтобы воспользоваться субсидией в следующем году. Мне понадобятся станки для работы по дереву, а еще профессиональная кухня. Все остальное, не требующее больших затрат, я смогу приобрести на распродажах в магазинах Канзас-Сити.
– А как вы собираетесь оплачивать страховку, налоги и услуги? – спросил он, отщипывая веточку винограда.
– В этом году из копилки. В следующем… подумаю. Может быть, частично из субсидии.
– А у вас действительно есть копилка, – спросил он, протягивая ей виноград, – или вы называете так имеющиеся в вашем распоряжении инвестиции?
– Это мои личные сбережения, находящиеся в надежном банке.
– Под два процента в год?
– Понятия не имею. Кажется, в прошлом году это принесло мне долларов двадцать дохода.
– Ясно, что могло бы быть и больше.
– Если вы намекаете на то, что я, помимо всего прочего, могла бы научиться выгодно играть на Фондовой бирже… простите, с меня достаточно и того, что я осваиваю циклевку полов.
– Я видел вас с циклевочным агрегатом. Вам… надо очень поучиться.
– А после этого освоить водопроводные и плиточные работы, – подхватила девушка.
– Это должны делать профессионалы.
– Согласна. Но в данный момент не могу тратить деньги на долгосрочные работы.
– Существует такая вещь, как поденная…
Эмили фыркнула и поперхнулась кожицей винограда.
– Если только вы сами вызоветесь делать это, – с трудом произнесла она. – Я совершенно не представляю как.
Протянув Эмили одной рукой свой бокал, он другой осторожно похлопал ее по спине.
– Спасибо, – прохрипела она, чувствуя себя законченной идиоткой.
Не отодвигаясь и не убирая руки с ее спины, Коул достал свой мобильный телефон, нажал большим пальцем на кнопку и приложил трубку к уху.
– Привет, Джейсон, – произнес он через секунду. – Что собираешься делать сегодня вечером?
Последовала пауза, в течение которой Эмили с трудом удалось сдержаться, чтобы не прислониться к Коулу и не положить голову ему на плечо.
