Тем временем семь лодей Ольбарда развернулись широким фронтом, и Сашкин «Медведь» оказался в середине. Крылья строя слегка выдались вперед. Слева «Пардус», справа «Змиулан». Сашка пробрался на нос своего корабля. С такого расстояния он без особого труда узнал кроваво-красный корпус Стурлауговой «Рыси». Она удирала полным ходом от драккаров под полосатыми парусами.
«Это, надо думать, ребятишки из Халоги, про которых Хаген рассказывал. – Савинов, прищурясь, разглядывал чужие корабли. – Идут бодро. Не видят нас, что ли? До нас же не больше десяти кабельтовых![16]Да и паруса яркие…»
Но халогаландцам, похоже, было наплевать на новых противников, хотя они их, конечно, заметили. В конце концов, не у одного же Сашки здесь отличное зрение! Заметить-то заметили, но проигнорировали.
«Что это – самоуверенность? Или трезвый расчет?»
А с головного драккара стрелки халогаландцев уже вовсю осыпали «Рысь» стрелами. С нее отвечали в два лука. Воины Стурлауга сбились на корме в подобие «черепахи», прикрывшись щитами спереди и сверху. Похоже, собираются отбивать абордаж. Головной драккар под полосатым, как носок, парусом почти настиг беглецов.
Савинов отметил про себя, что воспринимает происходящее как-то отстраненно, словно рассматривает цветное батальное полотно. Не потому ли, что Сашка не принимал судьбу Стурлауга близко к сердцу? Ну не нравился ему рыжий норманнский вождь – и все тут! Но он – отец Хагена. А Хаген – друг! Так что никуда не денешься – придется поратоборствовать за его златолюбивого папашу…
Сашка на глаз оценил дистанцию до второго драккара под полосатым парусом. Она все сокращалась. Семь-восемь кабельтовых. Для пристрелки уже годится.
Савинов оглянулся на «Змиулан» и увидел на его мачте поднятый до самого верха круглый красный щит. «Ага! К бою!» Савинов устремился на корму, по пути приказав расчетам метательных машин приготовиться к стрельбе. Кормщик, седоусый русин[17]по имени Ратимир, завидев Сашкино возвращение, хитро прищурился. Савинов прищурился в ответ: тот еще лис, но дело знает!
Кормщик ему нравился. На таких вот седоусых, знающих свое дело «сержантах» и держится любая армия. Сержантах, или там десятниках и центурионах. Не в названии суть.
Сашка не стал занудствовать и повторять инструкцию. Все уже давно, еще в Белоозере, отработано от и до. Он только спросил:
– Готов?
Ратимир свирепо пошевелил усами и свел брови.
– Ну, тогда… Давай!!! – скомандовал Савинов. Седоусый с каменным выражением лица переложил кормило. И «Медведь» с глубоким креном вошел в левый разворот. Едва крен выровнялся, как Сашка отдал следующую команду: – Целься по второму справа!.. Бей!!!
И пороки с лязгом швырнули во врага первые каменные ядра.
Очередной водяной вал вдребезги разбился о нос «Мунина», окатив Хагена холодными брызгами. Но молодой вождь только моргнул, стряхнув с ресниц капли, мешавшие смотреть. Холодные струйки, стекая по щекам, забирались за ворот, вдобавок с небес зарядил мелкий дождик. Но Хагену было все равно. Сквозь частую сетку дождя он смотрел туда, где за краем туч море сверкало под солнцем. И в этом сверкании вождь видел яркие крылья множества парусов. Один из них был «Рыси», а остальные…
Взлетели крючья, готовые вонзиться в борта «Рыси» и намертво связать ее с драккаром халогаландцев. Стурлауг смахнул один из них секирой. Бессильная веревка шлепнула по борту и ушла в воду. Но другие крюки впились в доски. Тугие концы натянулись. Хирдманы бросились обрубать их, прикрывая друг друга щитами. Браги с Греттиром стреляли, не целясь. На таком расстоянии не промахнуться.
С драккара летели вопли и проклятия. Ярл, в длинной кольчуге и позолоченном шлеме, свирепо рыча, заставлял своих дренгов плотнее сбивать щиты. Те метали копья и дротики. Топор со звоном вонзился в корму «Рыси». В воздухе между кораблями стало тесно, будто вдруг хлынул железный смертоносный дождь, идущий сразу в обе стороны.
Даин переложил кормило на левый борт. «Рысь» вильнула вправо. Необрубленные концы загудели от напряжения, пара со звоном отлетела. Драккар оказался почти за кормой. Поток стрел и дротиков оттуда сразу ослаб. Халогаландцы яростно взвыли. Но ход у них был лучше, и они снова стали обходить шнеккер Стурлауга с левой стороны. А справа на него нацелился второй драккар. Он быстро приближался, и стрелы с него уже долетали до бортов «Рыси». Воин, прикрывавший Даина щитом, упал. Стрела угодила ему в щеку. Тут же в спину кормчего полетела пара дротиков… Тот уклонился так резко, что халогаландцам на миг почудилось – попали! Они разразились радостными воплями. Но Даин уже снова стоял на ногах, прикрывшись щитом убитого. Второй драккар настигал! Вот видны уже доспехи выстроившихся вдоль борта врагов… Вдруг полосатый парус над их головами с треском расселся. Мачта покачнулась и с гулом обрушилась на палубу. А перед носом драккара взметнулся высокий водяной столб.
– Хевдинг! – Стурлауг обернулся на крик. – Погляди на восход!
А на восходе море пестрело парусами. Семь разноцветных ветрил, и впереди всех – белое с алым солнечным знаком.
– Русы! Русы идут! Это «Змиулан»!
– Нечему радоваться! – прорычал хевдинг. – Они тоже наши враги!
Лодьи русов были уже недалеко – перестрела два-три. Их до сих пор не заметили только потому, что воины Стурлауга готовились к битве с халогаландцами. Внимание хевдинга вдруг привлек один из кораблей русов, с парусом, на котором был изображен вставший на дыбы бурый медведь. Тогда как остальные лодьи стремительно неслись прямо к кораблю Стурлауга, «медвежий» парус двигался в том же направлении, что и «Рысь». Вдруг над его бортом что-то мелькнуло. Раздался свист, и камень размером с хороший кулак с хряском вломился в борт драккара со срубленной мачтой. Послышались отчаянные вопли. Драккар осел в воду, окончательно потеряв ход. Волны захлестнули борта корабля, и халогаландцам стало не до преследования. Стурлауг видел, как они пытаются сбросить за борт остатки мачты и вычерпывают заливающую драккар воду.
«Рысь» вдруг круче взяла вправо. Хевдинг оглянулся. Даин явно держал поближе к русам!
– Что ты делаешь?! – зарычал Стурлауг. – Они прикончат нас даже вернее, чем эти! – Он указал секирой на первый драккар, который подобрался уже почти вплотную к его шнеккеру. Остальные корабли халогаландцев повернули навстречу русам. Ярлам нельзя было отказать в храбрости.
– Русы не станут стрелять в нас из своих камнеметов, – Даин невозмутимо налег на кормило, – а нам от них не уйти. Ольбард справится с халогаландцами, даже если отправит за нами три лодьи. А ежели мы сами придем к нему, то докажем этим, что не видим за собой вины… Ну, а побежим…
Стурлауг зло сплюнул и отвернулся. Даин был прав. Но мысль, червем-древоточцем грызшая сердце, не отпускала. «Русы слишком сильны. Ограбят запросто…» По крайней мере сам хевдинг так бы и поступил…
