выказывая власть.
за хлебосольный стол.
Брось мысли в небо. Там – не бог,
Пролог
Сурова земля Скандии. Путнику, идущему на северо-запад, преграждают путь быстрые холодные реки, текущие сквозь густые леса, населенные дикими зверями. Непроходимые мрачные болота заступают ему дорогу. Но если путник упорен и его стремление к цели велико, то он преодолеет все эти преграды… Чтобы столкнуться с самой сложной из них. Вдоль побережья Скандии тянется огромный горный хребет. Его заснеженные вершины купаются в тучах, его склоны круты, а перевалы опасны. Отроги хребта спускаются прямо к морю, обрываясь в холодную воду скальными уступами чудовищной высоты. Волны беснуются под ними, стараясь прогрызть основание скал, но скалы растут и с каждым столетием берега Скандии все выше возносят над седыми волнами свои несокрушимые утесы. Очертания берегов здесь прихотливо изрезаны морем и льдами…
Трудно путнику выйти к побережью. Перевалы почти непроходимы даже летом, а зимой… Зимой они смертельно опасны. И редкий удалец рискнет совершить такую попытку…
Сурова земля Скандии. Но еще суровее – люди, населяющие эту землю. Не вдруг и ответишь – чего больше приходится опасаться путнику. Слепого буйства стихий или людской ненависти и коварства…
Путников было двое. Они легко бежали на широких лыжах, отталкиваясь от плотного наста короткими копьями. Снежная пыль вихрилась за ними, засыпая и без того едва заметную лыжню. За спинами людей были приторочены объемистые мешки, ножны с мечами, а у одного из путников еще и лук со стрелами. Бороды и усы лыжников покрывал иней, но теплые меховые куртки и шапки берегли людей от холода…
Они бежали так уже давно. Бежали ровно и неутомимо. Им нужно было до весны успеть перебраться через горы, обойти стороной владения свирепых халогаландских ярлов и доставить Эорвис, жене хевдинга Стурлауга Трудолюбивого, срочное сообщение. По дороге вестники охотились, благо в лесах, несмотря на зиму, было много зверей и птиц. Иногда путники заходили в селения феннов, попадавшиеся на пути, чтобы купить хлеба и узнать новости. Угрюмые фенны неплохо принимали чужеземцев, ведь те были норманны, а не свеи[2]– извечные враги феннов. Один раз вестников все же попытались ограбить, польстившись на серебро, которым они расплачивались. Но путники отбились и ушли в леса. Оба они были опытными воинами, а тот, что с луком, Гюльви Сорвиголова, даже командовал десятком в хирде Стурлауга. Второго звали Видбьёрн Косматый. Он славился своим умением читать следы и прокрадываться незамеченным в стан врага…
Воины бежали все дальше и дальше. Горы вставали им навстречу исполинской крепостной стеной, выставив перед собой ополчение укрытых снегом темных лесов. Воины спешили – время утекало, как вино из опрокинутой чаши. Их товарищи, оставшиеся зимовать в далекой земле, были в опасности. И чем ближе весна, тем больше становилась опасность.
– Как думаешь, Гюльви, почему Стурлауг считает, что этот рус Ольбард опаснее халогаландцев?
Костер трещит, швыряя в ночное небо пригоршни искр.
– Разве ты малое дитя, Косматый? Халогаландцы даже не знают о том, что мы вернемся весной. Они не знают, как мало у хевдинга воинов и как много добычи. А Ольбард знает. Его хирд велик, а люди жаждут мести… Он видел, какая с нами добыча! А большой хирд – это много золота для хирдманов… Не удивлюсь, если узнаю: не случайно проснулся тогда славянин, что поднял сполох. Может, русы с самого начала хотели нас ограбить…
Оба воина хорошо помнили крик, разорвавший сонную темноту на дальнем зимовье, где спали вповалку хмельные после совместного пира норманны и русы. Как вспыхнул очаг и багровые сполохи отразились в кровавых лужах. Как дико выли умирающие, а холодная сталь выпивала души друзей и врагов. Как вцеплялись друг другу в глотки те, кто вчера поднимал чаши за здоровье и удачу. Как тесно было в воздухе от мечей…
Видбьёрн покачал головой:
– Не хочу я в это верить, Гюльви. Что-то должно быть святое в человеке… Что, если не дружба? Ведь они были друзьями – наш Ингольвсон и этот Ольбард! Неужели…
– Что значит для этих русов дружба по сравнению с богатой добычей?! Ты хороший человек и храбрый воин, но твоя вера делает тебя наивным. Твой Бог говорит, что все люди по своей природе добры, но их смущает дьявол. Но это не так! Мир жесток, а люди свирепы и алчны. И если у них есть возможность предать – они предадут. Верить можно только своим, побратимам. И больше никому в целом свете…
И снова вестники бежали навстречу горным вершинам. Те становились все ближе и ближе. Уже начинали редеть леса. Черные скалы выпирали из-под снега своими обветренными лбами. И близился перевал…
Часть перваяЯсень битвы[3]
Глава 1Корабли
«Что ты видишь во взоре моем,
В этом бледно-мерцающем взоре?»
– «Я в нем вижу глубокое море
С потонувшим большим кораблем.
Тот корабль… величавей, смелее
Не видали над бездной морской.
