Теперь слушайте внимательно. По телефону она сказала, чтокто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Голос у нее был очень больной.Речь была невнятна, и, похоже, потом она упала, или телефонная трубка выпала унее из рук во время разговора. После этого трубку положили на рычаг. Кажется,она решила, что кто-то отравил ее, чтобы заставить молчать.
– Вы можете дать нам адрес?
– Нет.
– Хорошо, мы попытаемся ее найти. Посмотрим, может быть, оназарегистрирована как избиратель. Это все, что мы можем сделать.
Мейсон сказал:
– Позвоните мне и сообщите, если что-нибудь найдете. Хорошо?
– Ладно, но если у нас не будет адреса, мы ничего не сможемсделать… Где вы сейчас?
– В своем офисе.
– Вы будете там, пока мы не позвоним?
– Да.
– Хорошо. Ждите звонка.
Мейсон повесил трубку, развернулся в кресле, поднялся наноги и встал посреди комнаты, глубоко засунув руки в карманы брюк.
– Пустой номер, Делла, – вздохнул он. – Не думаю, чтополиция собирается что-то предпринять. Конечно, они могут посмотреть ее всписках избирателей… Мисс Фолкнер не сказала, как связана с делом этасвидетельница?
– Нет.
– Попытайся вспомнить ваш разговор. Может быть, ты слышала…
– Подождите минуту, – вскрикнула Делла. – Она говорила изкакого-то ночного клуба. Я слышала звуки оркестра. Это было… Погодите. Я помню,что слышала музыку. Это была… Да, это была гавайская музыка. Я слышалагавайский оркестр, они пели песню «Остров», ее передавали недели две назад порадио.
– Ниточка есть, – сказал Мейсон. – Но как мы определим, гдеони играли?
Она ответила:
– Думаю, я это узнаю. Я спущусь вниз и попытаю счастья на коммутаторе.А вы пока подумайте, нет ли других способов определить адрес.
Делла вышла из комнаты. Мейсон засунул большие пальцы запроймы своего жилета и стал прохаживаться взад-вперед по кабинету, задумчивопокачивая головой.
Делла вернулась в офис уже через минуту.
– Есть, босс, – сказала она.
– Ее адрес?
– Я думаю, что мы сможем его найти.
– Говори.
– Гавайцы играют в «Золотом роге». Это ночной клуб. Япозвонила в клуб и спросила, знают ли они Эстер Дилмейер. Гардеробщицаответила, что знает. Она сказала, что Эстер Дилмейер была там сегодня вечером,но рано ушла, заявив, что у нее болит голова. Я поинтересовалась, знает ли онамисс Фолкнер, и она ответила, что нет. Я спросила, нельзя ли узнать адрес миссДилмейер, и она сказала, что она его не знает, но думает, что мистер Линк, одиниз владельцев клуба, должен его знать, но мистера Линка нет сегодня вечером, ис ним нельзя созвониться.
– Ты дала ей понять, что это очень важно?
– Да. Я сказала, что это вопрос жизни и смерти.
Мейсон кивнул:
– Хорошо, Делла. Соедини меня с полицией. Попроси ктелефону… Постой, дай подумать…
– Лейтенанта Трэгга? – спросила она.
– Да, они только что перевели его в отдел по расследованиюубийств, и энергия бьет из него ключом.
– Перевод Голкомба – это ведь ваших рук дело? – усмехнуласьона, набирая номер.
Легкая улыбка тронула уголки его губ.
– Голкомб сам в этом виноват, – сказал Мейсон. –Самодовольный, упрямый, твердолобый…
– Лейтенант Трэгг на линии.
Мейсон произнес:
– Приветствую, лейтенант. Это Перри Мейсон.
– А, вот так сюрприз! Только не говорите мне, что нашли ещеодин труп.
– Похоже на то.
Лейтенант Трэгг сразу перешел на деловой тон:
– Что произошло?
Мейсон ответил:
– Сегодня на час ночи у меня была назначена встреча с ЭстерДилмейер. Это свидетельница по делу. В чем заключается само дело, я пока вточности не знаю. Раньше я никогда с ней не встречался. Минут десять назад онапозвонила мне по телефону, но при этом едва могла говорить. Она сказала, что ееотравили. Кто-то прислал ей отравленные конфеты. Голос у нее был такой, словноона вот-вот потеряет сознание. Очевидно, во время разговора она выронила трубкуили упала сама. Потом кто-то повесил трубку, прежде чем я успел проследитьзвонок.
– Вы знаете, где она находится?
Мейсон сказал:
– Я к этому и веду. Делла Стрит, моя секретарша, проявиласообразительность и проделала кое-какую сыскную работу. У меня нет времениговорить подробнее, но в конце концов она вышла на «Золотой рог». Это ночнойклуб. Эстер Дилмейер там знают, и она была в клубе в этот вечер, но похоже, чтосослуживцы не знают ее адреса. Его знает Линк, владелец клуба, но его сейчаснет. Вот история в двух словах. Что скажете?
– Похоже на клубы дыма, – ответил лейтенант Трэгг. – Значит,должен быть и огонь. Вот только зацепиться почти не за что.
– Что ж, не говорите потом, что я вас не предупреждал, –проворчал Мейсон. – Если кто-нибудь найдет ее тело завтра утром и…
– Подождите минуту, – перебил его Трэгг. – Не нужно такспешить. Где вы сейчас?
– В офисе.
– Не хотите прокатиться в «Золотой рог»?
– А вы?
– Думаю – надо.
– Хорошо.
– Я буду у вас через пять минут, – сказал Трэгг. – Если вывыйдете на улицу, это сэкономит нам время.
– Думаете, по телефону ничего сделать не удастся?
– Сомневаюсь, – ответил Трэгг. – Мы будем там черезнесколько минут. Выходите, как только услышите сирену, – я поеду быстро.
Мейсон сказал: «Я буду внизу», повесил трубку, бросился к вешалкеи схватил свои шляпу и пальто.
– Я уезжаю, Делла, – бросил он, – ты остаешься на хозяйстве.Возможно, я тебе скоро позвоню.
Лифт доставил его на нижний этаж за одну или две минуты.Ночной сторож открыл ему дверь, и Мейсон еще с минуту подождал на улице, покане услышал вой сирены и не увидел кроваво-красные огни машины. Через мгновениеполицейский седан лейтенанта Трэгга притормозил у тротуара.
Мейсон рывком открыл дверь и скользнул в салон. Трэгг такрезко нажал на газ, что голова Мейсона дернулась, когда машина рванула с места.
Лейтенант Трэгг молчал, сосредоточившись на управленииавтомобилем. Он был примерно одних лет с Мейсоном. У него были выразительныечерты лица. Высокий лоб, острый и глубокий взгляд – полная противоположностьсержанту Голкомбу. Мейсон разглядывал его профиль, пока машина неслась поулицам, думая о том, что такой человек может быть очень опасным противником.
