class="p1">— Спасибо, — наконец выдавила я. — Что подыграли.
Повисла пауза, но Гроув все же ответил:
— Пожалуйста.
— Мы с Кайлом… Он…
Я словно разучилась говорить. Язык путался, и голос стал каким-то чужим и хриплым.
— Кайл болван, — закончил за меня Гроув, и я кивнула.
Жозефина гавкнула, и я, цепляясь за перила, поднялась по ступенькам и взялась за дверную ручку. Что ж, теперь надо как-то пожелать доброй ночи и гордо уйти, сохранив остатки самообладания.
— Кэсси, — окликнул меня мастер Гроув.
— Да?
Он стоял у крыльца, и голубые глаза светились в темноте как звериные.
— Тебе нравятся скачки?
Я нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем он вообще.
— Ты хотела завтра поставить на какого-то хромого коня, — напомнил Гроув. — С утра говорила.
— А… Да.
— Поедем вместе? — предложил он, и я согласно кивнула.
А потом наконец удрала и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол.
— Рита, Рита, Кэсси плохо! — взвыла Жозефина, бегая туда-сюда и цокая коготками по полу. — Скорее! На помощь! Я слышала, как она стонала!
Рита выглянула из комнаты, изумленно приподняла брови.
— Кэс, да тебя будто молнией шандарахнуло! Это что, Кайл? Он шатался тут…
Я помотала головой, а Рита, придирчиво глянув на меня, сбегала на кухню и принесла воды. Я выпила весь стакан взахлеб.
— У тебя засос на шее, — заметила Рита. — Ты в порядке?
Я кивнула и отдала ей пустой стакан. Прикоснулась к шее, и в животе сладко потянуло, стоило вспомнить, как жадно мастер Гроув меня целовал. Я совсем позабыла о плане и упустила возможность его укусить, а вот Гроув, выходит, не упустил.
— Принесешь еще водички? — попросила я Риту.
— Может, тебе в лекарню? — озабоченно спросила Жозефина, ткнувшись холодным мокрым носом мне в лоб. — Я докторов не люблю, но если тебе плохо…
— Уймись, собака, не видишь: ей не плохо, а хорошо, — успокоила ее Рита. — Ну, ты как? Идти можешь?
Я соскребла себя с пола, добрела до кровати, растянулась на ней, глядя перед собой в потолок широко раскрытыми глазами. Сердце стучало набатом, губы горели. Я только что целовалась с мастером Гроувом! Вот это поворот!
— Так кто это был? — не сдержала любопытства Рита, заглянув ко мне в комнату и поставив стакан с водой на тумбочку у кровати.
— Мастер Гроув, — призналась я.
— Серьезно? — изумилась Рита. — Декан боевого факультета? И что? Вы с ним…
— Целовались.
Рита помолчала, переваривая информацию, а после спросила:
— И как это было?
— Умереть не встать, — выдохнула я.
* * *
Чес поднял пиджак, стряхнул с него листья. Обернувшись, посмотрел на домик, в котором горел теплый желтый свет.
В голове была гулкая пустота. Никаких мыслей.
Хотя вот, есть одна: теперь он знает, какова Кэсси Рок наощупь.
И вторая: это еще лучше, чем он мог предположить.
Глава 5. Два дня до зачета
Фрэнк заявился с самого утра, едва я успела глаза продрать. Вчера на балу я попросила его достать лжицу — ягодку, под действием которой невозможно сказать правду. У меня родилась еще одна отличная идея: Гроув постоянно темнит и не договаривает, но если я накормлю его лжицей, то буду знать точно — он врет. Отталкиваясь от противного, найду истину.
— Одна штука действует минут десять в среднем, — пояснил Фрэнк, протягивая склянку, в которой темнели слипшиеся ягоды. — Хотя это зависит от веса испытуемого.
Значит, делим на два, потому что мастер Гроув — мужчина крупный. Крепкий такой, плечистый. И руки у него сильные, держали меня в объятиях уверенно, но нежно. А губы… Впрочем, они к делу не относятся.
— В идеале надо задать вопрос, на который можно ответить да или нет, — добавил Фрэнк, пока я хмуро куталась в халат и таращилась на ягоды.
— А какая она на вкус? — поинтересовалась я.
Вряд ли Гроув согласится сожрать лжицу добровольно. Значит, надо как-то незаметно подсунуть. К счастью, сегодня мы вместе идем на скачки, а рядом есть неплохое кафе. Я сама не понимала, как вышло, что план Шменге сработал, но факт остается фактом: у нас с Гроувом свидание!
— Сладкая, но с кислинкой, на чернику похоже, — ответил Фрэнк, а потом, выдохнув, быстро спросил: — Может, сходим в кино?
Жозефина протиснула голову возле моего бедра, посмотрела на парня, фыркнула и ушла. Ну да, она ведь не пробовала пирог его бабушки. А то бы акции Фрэнка резко взлетели.
— У меня еще зачет по боевке, — ответила я. — Спасибо, ты очень помог.
— Я рад, — расцвел он улыбкой. — Если тебе еще что-нибудь нужно — только скажи! И, Кэсси, если что, я не верю в россказни Кайла.
— А что он говорит? — заинтересовалась я, задержавшись у порога.
— Что ты… ну… — кончики его ушей, выглядывающие из-под шапки рыжих волос, заалели. Помявшись, Фрэнк тихо пробормотал: — Что ты ради зачета на все готова. Прямо совсем на все.
Я задумчиво покивала и закрыла дверь перед его носом.
В принципе, Кайл не так уж не прав.
Одевшись и позавтракав, я взяла поводок, который Жозефина всучила мне в руку, и пошла гулять. Солнце светило ярко, как летом, но я знала, что после обеда пойдет дождь. А у меня осталось всего два дня, чтобы предотвратить смерть мастера Гроува, но еще конь не валялся.
— Никаких прививок, — сразу сказала я, поворачивая к лекарне и не желая выслушивать очередную истерику. — Никаких уколов. Там даже ненастоящий доктор.
— А кто? — не поверила Жозефина, затормозив посреди дорожки и упершись сразу всеми лапами.
— Упырь, — ответила я.
Она помолчала, подумала немного и побежала вперед.
— А зачем мы к нему идем? — поинтересовалась Жозефина, с разбегу прыгнув на кучу сухих листьев.
— Чтобы занять денег, — вздохнула я. — Хотя это скорее сделка. Я поставлю за него на скачках, а выигрыш — пополам.
— А если проигрыш? — спросила Жозефина.
— Этого не случится, — покачала я головой.
Хромуля придет первым. Я получу денежки и пойду с мастером Гроувом в кафе — отпраздновать. Там я подсуну ему пирожное, которое ела в прошлый раз, оно как раз было с черникой. Добавлю ягодки лжицы. А потом спрошу, какого черта он валит меня на зачете! И узнаю, зачем он шляется в полнолуние возле кладбища и там умирает. Хорошо бы еще спросить, что это вчера было… Потому что тот мастер Гроув, которого я знала, скотина и сухарь, не мог так восхитительно целоваться!
Как бы так сформулировать, чтобы ответ был да или нет?
У лекарни Жозефина все же решила поупрямиться.
— Давай не пойдем, — попросила она, принюхиваясь. —
