таксист и открыл багажник ключом. И в тот же миг Толоконников, как освобождённая пружина, как бешеный зверь, почуявший неминуемую гибель, рванул вперёд, но тут же получил боковой в челюсть от одного из парней. И рухнул в чёрную разъезженную жижу.
— Берите этого и второго, — нахмурился босс. — В уазик обоих.
— Ещё третий был, — сказал я, — но ему удалось скрыться.
— Давайте, рассказывайте всё по порядку.
Ну, я и рассказал свою легенду. Случайно услышал разговор двух бандитов в подъезде, когда шёл к бабушке. Поднялся, взял портфель, спустился вниз, вырубил одного, второй, видать сверху пешком шёл. Ну, а дальше примерно, всё, как было на самом деле, включая погоню, патрульных ментов, поиски самого Кофмана и поездку в Путилково.
Таксист пристально на меня смотрел, но не перебивал. Ему явно хотелось поскорее отсюда отчалить, так что небольшие несоответствия в моём рассказе тому, как мы в действительности искали дом, он не прокомментировал.
— А зачем портфель взял? — нахмурился Кофман. — Поживиться хотел? Это же мою дочь под удар ставило.
— Наоборот, — пожал я плечами. — Когда деньги оказались бы у них, им уже незачем было сохранять Элле жизнь. А так, пока денег не было, они держали бы её живой. Они же не знали, кто именно взял деньги и были ли они на самом деле. А почему, кстати, ваших людей там не было?
Он глянул на своих парней, но не ответил.
— Ладно, — кивнул он, помолчав немного. — Женя и Артём, поезжайте с… как тебя, кстати?
— Э-э-э… Александр.
— Вот, поезжайте с Александром на вокзал, возьмите портфель из камеры хранения и привезите его ко мне. И портфель и Александра.
— Сюда?
— Нет, домой, — ответила Элла за своего отца. — Домой к нам привезите.
— Элла!
— Нет, папа, мы должны его принять дома, он меня спас. Жизнью рисковал.
Кофман посмотрел на дочь, потом на меня.
— Вы раньше были знакомы?
— Нет, — мотнул я головой. — Я не настаиваю на приглашении. Отдам портфель и на этом распрощаемся. Ваш человек проверит, что деньги на месте и…
— Нет, — притопнула ножкой бывшая заложница. — Вы должны обязательно быть у нас сегодня же.
— Ну, ладно, — усмехнулся я. — Раз должен, почему бы и нет.
— Решено, — кивнул Кофман и повернулся к таксисту. — Большое спасибо, Антон Семёнович, за помощь. Я искренне вам признателен.
Он вытащил из кармана тонкого импортного пальто с коротким ворсом пухлый портмоне и, раскрыв, отсчитал пятнадцать сотенных бумажек.
— Пожалуйста, пусть сегодняшнее происшествие останется между нами.
— Так мне же диспетчеру… — обескураженно начал «Папанов».
— Ну, вы уж придумайте что-нибудь. Только наши тайны не выдавайте, хорошо? Мы этот вопрос решим по-своему, по-семейному. Вы поймите, зачем нам огласка, бессмысленная трата времени, слухи… Да? Мы понимаем друг друга?
Судя по тому, что водила не сводил глаз с пятнадцати сотенных, они друг друга понимали.
— Ну…
— Вот и отлично, — резюмировал Кофман, протягивая деньги.
— Ладно, вопросов нет, — крякнул таксист. — Были, да кончились.
Я сел в машину с двумя громилами и поехал на вокзал. Забрал портфель и передал своим сопровождающим, а потом вместе с ними отправился на Патрики. Честно говоря, вопросы о том, где я и кто я в этой суматохе отступили на задний план и даже не возникали. А теперь вот снова встали, в полный рост, так сказать.
То, что со мной происходило сегодня никаким сном, никаким дурманом не объяснялось. Это вообще никак не объяснялось. Материя, как говорится, есть объективная реальность, данная нам в ощущении… М-да… А если это всё надолго? Или, например, навсегда? Я даже и не знал, что думать…
Квартира Кофманов была обставлена роскошно. И сама квартира роскошная, и обстановка. Антикварная мебель, картины, паркет, богатые портьеры. Вычурность не в моём вкусе, но стоимость всего прямо бросалась в глаза.
— Проходите, молодые люди, — приветливо улыбнулась яркая черноволосая дама, открывая дверь. — Я Эллочкина мама, Ада Григорьевна.
— Очень приятно, — кивнул я. — Я Александр… э-э-э… Жаров… С наступающим вас.
Ну вот, я и назвался чужим именем. В прихожую вышел и отец Эллочки.
— Порядок? — настороженно спросил он у парней.
— Да, вроде, — ответил один из них и протянул портфель.
— Ада, проводи гостя в гостиную, а вы подождите в машине пока.
Парни тут же вышли, а я двинулся за Адой Григорьевной.
— Как Элла себя чувствует? — спросил я. — С ней всё в порядке?
— Да-да, к счастью, всё в порядке. Только что доктор ушёл. Он её осматривал. Она так вымотана и потрясена, что уже уснула. Это такой ужас и кошмар, что просто не укладывается в голове. Я до сих пор осознать произошедшее не могу. Вы даже не представляете, через что мы все прошли. Врач посоветовал ей несколько дней оставаться в полном покое.
— Думаю, вам этот совет тоже не помешает, — понимающе улыбнулся я. — Я не планировал вас беспокоить, но ваш супруг настоял.
— Что вы, Александр, какое же это беспокойство.
— Это я настояла, — раздался дерзкий и немного хриплый голос от двери.
— Эллочка, ты зачем поднялась? Тебе же доктор…
— Да всё нормально, мама. Подростковая психика очень гибкая, врач же сказал.
Я хмыкнул. Подростковая. Ей восемнадцать, вообще-то. Студентка меда. Уже не лялька. Хотя, на вид ещё дитя. Она стояла в коротком шёлковом халате, выставив напоказ загорелые стройные ноги, и выглядела очень даже ничего. Привлекательно выглядела. Я вдруг почувствовал интерес. Давненько, как говорится не брал я в руки шашки.
Я оглядел её с головы до ног и подмигнул. Она только плечиком повела, смотрите какая. Вошёл глава семейства, успокоенный после пересчёта билетов государственного банка СССР.
— Ну, что же, Александр, присаживайся, — показал он на стул за столом. — Ада, давай будем ужинать. Элла, я так понимаю пришла в себя, достаточно, чтобы присоединиться. Переоденься пойди.
Девушка вспыхнула, покраснела, но перечить не стала, молча повернулась и вышла, причём, плавные покачивания бёдрами я принял исключительно на свой счёт. Вскоре она появилась в ещё более короткой джинсовой юбке и футболке, надетой на голое тело.
Кофман крякнул, но ничего не сказал, а она победно улыбнулась. Действительно гибкая психика, почти такая же, как девичий
