дети меня не любят, – думала Вера Петровна, глядя в окно на то, как дерутся Гаврилов с Кулаковым. – Между нами какая-то преграда. Они меня боятся, а ведь я за свою жизнь даже ни одной мухи не убила. Вот Гаврилов с Кулаковым каждый день дерутся, а друзья – водой не разольёшь. Почему они не боятся друг друга, а меня боятся?»
Вера Петровна открыла окно и закричала:
– Кулаков-Гаврилов! А ну-ка прекратите драться, а не то я сейчас выйду и спрошу у вас, как пишется «не» с глаголами!
Гаврилов и Кулаков сразу же перестали драться. Они подняли головы и посмотрели на окна кабинета русского языка. В глазах Гаврилова и Кулакова появились испуг и мольба.
– И с прилагательными, – добавила Вера Петровна и погрозила учебником.
После этих слов в глазах Гаврилова и Кулакова появилась отчаянная решимость на всё. Они бросились друг другу в объятья, показывая тем самым, что помирились и что выходить ни в коем случае не надо.
Чуть было не влюбился
Однажды на перемене, между биологией и английским, Гаврилов и Кулаков поспорили.
– Пудрится! – кричал Гаврилов.
– Не пудрится! – кричал Кулаков.
– Спорим, – предложил Гаврилов.
– Спорим, – согласился Кулаков.
И они поспорили.
Чтобы выяснить, кто прав, Гаврилов и Кулаков взяли воздушный шарик, насыпали в него гречневой крупы, надули и стали играть в футбол.
– Вы что, с ума сошли? – спросил Зубов. – Кто же воздушным шариком играет в футбол?
– Так надо, – ответил Кулаков.
– Чтобы выяснить, – загадочно добавил Гаврилов.
– Что это у вас в шарике шуршит? – спросила любопытная Сереберцева.
– А ты сама посмотри, – сказал Кулаков и подмигнул Гаврилову.
– Только тебе разрешаем, как самой румяной в классе, – сказал Гаврилов и протянул шарик.
Сереберцева легко развязала верёвочку, специально завязанную Кулаковым на бантик, а не на узел, и заглянула в шарик. Из шарика вырвался воздух и сдул с Сереберцевой всю пудру. Оказалось, что настоящий цвет её лица – зелёный.
– Я же говорил, что все отличницы зелёные, – усмехнулся Гаврилов.
– Да, ты был прав, – грустно сказал Кулаков. – А я чуть было в неё не влюбился.
Инопланетянин
Однажды Коля заметил, что все цветы на подоконнике в классе тянутся к свету и только кактус всеми своими иголками тянется в противоположную сторону – к учительскому столу, на котором стоит колба с азотной кислотой.
– Зинаида Алексеевна, – спросил Коля учительницу по химии, – а кактус может быть, например, пришельцем с другой планеты?
– Конечно, нет, – усмехнулась Зинаида Алексеевна. – Ты лучше, Сорокин, молчи, а то я не выдержу и поставлю тебе «кол».
– Ставьте, – уверенно сказал Коля. – Мне главное – докопаться до истины.
– Вот и докапывайся на уроке биологии, – сказала Зинаида Алексеевна.
– Инопланетяне умеют притворяться кем угодно, – не успокаивался Коля. – А можно я проведу научный эксперимент?
– Проводи! – разозлилась Зинаида Алексеевна. – Но если твой эксперимент не подтвердит, что кактус инопланетянин, я поставлю тебе «кол»!
– Хорошо, – согласился Коля.
Он взял с учительского стола колбу и полил кактус азотной кислотой. Через три секунды у кактуса на конце каждой иголочки расцвели маленькие фиолетовые цветочки, и по классу стал распространяться необыкновенный аромат.
– Здравствуйте, жители планеты Земля, – сказал кактус.
– Здравствуй, кактус! – хором ответили ребята.
– Вот видите, Зинаида Алексеевна, – сказал Коля.
– Вижу, – сказала Зинаида Алексеевна, – считай, что тебе повезло.
Мечтать не вредно
Ограбить банк – это была Сережина мечта.
Конечно, все об этом мечтают, но от этого мечта не изнашивается, она блестит как новенькая. Пляж, море, мороженое – мечта.
Серёжа так часто в воображении грабил банк, что стал бояться милиционеров. Он стал носить чёрные очки и, на всякий случай, поддельное свидетельство о рождении. Поддельное свидетельство нарисовал Коля Кулаков. Серёжа там был Сашей Блиновым. Серёжа пробовал отрастить бороду, но борода не отрастала. Тогда Серёжа вместо настоящей бороды приклеил себе мочалку, покрасил волосы в зелёный цвет… Ну и всё – стал неузнаваем.
Пришёл Серёжа в школу, а Вера Петровна ему и говорит:
– Ты посмотри, Гаврилов, в кого ты превратился? На кого ты стал похож? «Она меня узнала, – подумал Серёжа, – придется её убрать».
– Я – не Гаврилов, – со слабой надеждой ответил Серёжа, – я – Блинов.
– Гаврилов ты. Гаврилов, – сказала Вера Петровна.
После уроков Серёжа убрал Веру Петровну, а заодно и весь класс, потому что они были свидетелями. А потом Серёжа убрал ещё Антонину Тимофеевну, Сергея Владимировича и Артура Александровича, которые, как ему показалось, подозрительно на него посмотрели. Потом пришлось убрать одну старушку, которая в подзорную трубу всё видела из окна, и ещё одного дедушку с собакой, потому что собака на Серёжу залаяла и этим могла его выдать. А потом ещё Серёжа убрал…
– Серёжа! Серёжа, очнись! – трясла Серёжу мама. – Ты о чём размечтался? Лучше убери свою комнату, у тебя там всё разбросано где попало.
– А её-то за что? – не понял Серёжа.
Лабораторная
Учительница по химии – Зинаида Николаевна – вошла в класс, улыбнулась и сказала:
– Сегодняшняя лабораторная работа посвящена отравляющим газам.
– А мы не отравимся? – спросил Мячиков.
– Если отравитесь, значит, всё правильно, поставлю пятёрки.
– Давайте лучше теоретически, – предложил Кулаков.
– Должна быть лабораторная, – сказала Зинаида Николаевна, – согласно учебному плану.
– А можно выйти? – спросили Мячиков, Сереберцева, Кутузов, Трофимов, Зубов, Кулаков, Гончаров и другие.
– Нельзя, – сказала Зинаида Николаевна и закрыла дверь на ключ.
– А можно я папе позвоню? – спросил Потапов. – Он очень богатый и меня любит.
– Можно, – улыбнулась Зинаида Николаевна. – Скажи, что мне нужен миллион долларов и самолёт.
– Понял, – сказал Потапов.
Через сорок пять минут на площадку перед школой приземлился самолёт с вертикальным взлётом, на котором Зинаида Николаевна улетела в Париж.
Это была уже третья учительница по химии, улетающая в Париж таким способом. И в Министерстве образования решили, наконец, внести в школьную программу поправку № 84225699, запрещающую учителям по химии проводить лабораторные работы на тему «Отравляющие газы».
Молчать
Вера Петровна сидела за своим железным учительским столом и тихо, про себя, вспоминала молодость.
Она вспомнила, как во втором классе, зимой, на уроке труда нужно было одним только ломом выкопать трёхметровую яму, и они с Маринкой получили пятёрки.
А вот теперь она сама учительница. Здесь в городе всё по-другому.
– Вера Петровна, – послышался голос Мячикова.
– А? – очнулась Вера Петровна. – Ах, ну да. Тема сегодняшнего урока: «Глагол». Молчать!!! – неожиданно прокричала она и ударила кулаком по доске.
– Всё нормально? – заглянул в дверь охранник.
– Нет, – вздохнула Вера Петровна.
– А что не нормально? – спросил охранник.
– Скучно, – вздохнула Вера Петровна.
– И сегодня? – cпросил охранник.
– И сегодня, – вздохнула Вера Петровна.
– Может быть, сходим в зоопарк? – предложил охранник.
– Сейчас, только неопределенную форму объясню, – улыбнулась Вера Петровна.
– Я подожду, – сказал охранник.
– Так вот, «молчать» – это глагол неопределённой формы. Неизменяемая форма глагола, называющая действие, но не обозначающая времени действия, называется неопределённой формой глагола или инфинитивом. Запишите это в тетрадь. Пишите, пишите, не бойтесь.
«Да, – вспоминала Вера Петровна, – а в десятом классе на пятёрку нужно было разгрузить два вагона с цементом, и они с Маринкой опять получили пятёрки».
Сочинение на дом
Однажды на дом было задано сочинение: «Моё любимое блюдо».
Зимин написал про тульский пряник, Данилин – про армянский лаваш, Зубов – про семечки, Гаврилов – про арбуз, Кулаков – про Красную Шапочку. И только Сереберцева ничего не написала: она сварила.
Сереберцева поставила перед Верой Петровной кастрюлю с борщом и сказала: «Лучше один раз попробовать, чем сто раз прочитать».
Вера Петровна поела, поставила Сереберцевой пятёрку и легла спать. А все остальные, кроме Кулакова, получили тройки. А Кулаков – четвёрку.
А когда зазвенел звонок, Вера Петровна проснулась и задала на дом новое
