то, что говорит тебе Ши. Не исключено, что этот рис будет последним, что я могу сделать для тебя. — Он повозился, устраиваясь удобнее, и стал серьезен и внезапно стар. Вокруг глаз пролегли морщины, плечи опустились. Он спрятал задрожавшие пальцы в рукава тоги. Удерживать инферно — нелегкая работа даже для бога.
— Ты сам говорил, что видеть и знать не всегда самое важное. Важно понимать, что происходит на самом деле. Да, ты проводник и я совершенно не оспариваю это. Ты видишь тропы не только по течению жемчужного ручья, но и далеко на севере. Только поэтому тебя пропустили белые воды. Но, ни один проводник не может видеть все тропы, мечник. Идти всеми тропами — это значит не идти никуда. Идти тропой, которую не видишь не менее безрассудно. Ты скользишь среди теней только потому, что высекаешь огонь, и он рождает их. Нельзя одной краской нарисовать вселенную. Поэтому мои метки всегда парны, Мастер. Пламя всегда порождает тени. Когда ты пришел к Киму, я заметил тебя. — Я уже доел рис. С трудом проглотил лекарство. И слушал Ши, как должно слушать учителей, очень и очень внимательно. — Скажи мне Мастер, зачем ты пришел к Киму и стал учиться борьбе и владению оружием? — Я тяжело вздохнул. Ким был моим учителем, наверное, самым главным. И я обязательно расскажу о нем. А пока…
— Мне нужны были победы, Ши. — Ши засмеялся
— Мужу Хартланда были нужны победы. Почему я не удивлен? А чему учил тебя Ким целый год каждый день?
— Он учил меня падать. — Ши покачал головой. — Ким учил падать каждого кто приходил к нему. Ты падал каждый день тысячу раз. Падал на спину на живот на бок. Ким прогонял любого, который спрашивал о том, когда его начнут учить битве. Он продолжал учить падать. День за днем, каждый день, до полного изнеможения. Зачем? — Я пожал плечами. Я никогда не спорил с учителями. — Сколько раз за год обучения у Кима ты падал?
— Я не знаю Ши, много. Тысячи раз, сотни тысяч.
— Ты учился у Кима пять лет, сколько раз ты падал за эти годы?
— Я не помню, Ши.
— И что ты делал после того как падал, Мастер?
— Вставал… — Ши покачал головой.
— Так чему учил тебя Ким? Падать или вставать? — Ши злился. Я никогда не видел его таким. И не представлял, что он может быть таким. Испытывают ли боги боль — я не знал. Может быть, даже если у них нет сердца, и в жилах не течет кровь. Ши встал, подошел к травам, свисавшим с потолочных палок пахучими связками. Походил от одной до другой и, выбрав одну, с крупными красными листьями, начал обрывать их и комкая, рассыпать в порошок.
— Я решил найти тебя, когда услышал твою боль, мечник. Ты дрался с Сержем, который был втрое сильнее, но ты победил, хотя и сломал при этом руку. Победил потому, что научился падать и вставать. — Ши набил травой длинную изогнутую трубку и затянулся густым голубым дымом. — Теперь, я думаю, тебе не стоит объяснять, почему тени отпустили тебя в первый раз. Почему поцелуй Дианы не останавливает твое сердце и почему до сих пор она не смогла убить тебя. Жить на границе жизни и смерти не просто, Мастер. Я понимаю, что тебе тяжело, и боль и страдания часто становятся сильнее желания вставать, но ты ничего не можешь с собой поделать, мечник. Сколько учеников было у Кима, когда ты пришел к нему?
— Сто учеников, Ши. Больше он не брал. Киму не нужны были деньги. Ему нужны были бойцы. — Мне очень хотелось попросить у Ши такую же трубку. Дым был то ли лекарством, смягчающий боль, то ли дурманящей травой, то ли чем-то особенным, о чем я не знал и не мог, конечно же, знать. Голова сильно болела и я плохо соображал. Мне казалось, что, если бы я вдыхал такой же дым, мне было бы немного легче. Питье, которое дал мне Ши, действовало медленно, и было рассчитано не на минуты или часы, а на недели и месяцы.
— Сколько осталось из первого набора через пять лет обучения?
— Двое. Я и Тамерлан.
— Я мог бы поставить метку Тамерлану, и Диана пришла бы к нему, но Тамерлан не дрался с бойцом сильнее себя втрое, он не выигрывал боев с рукой, вырванной из сустава. Он не ты, мечник. Поэтому Диана пришла к тебе. Поэтому ты носишь между лопаток метку пламени, а Диана приняла метку белой змеи. Я пока так и не понял, что объединяет вас, кроме того, что вы оба являетесь сторонами самой великой силы, которая может существовать на Терре. Эту силу создал я, Мастер. Терра всегда нуждалась в хранителях, и они всегда были, но… — Ши затянулся и выпустил в сторону длинную струю. — Вас осталось всего двое, мечник. — Что объединяло нас с Дианой? Я, наверное, даже знаю что. То, что Король так и не выпустил из своего кулака, даже будучи тенью. Я распустил свой кожаный кошелек. Достал плоское золотое кольцо с арабской вязью по краям и положил себе на ладонь. Ши удивленно посмотрел мне на руку.
— Вы были у алтаря? — Я кивнул.
— Почему ты не выбросил его или не вернул Диане, когда начал жить третью жизнь? — Я сокрушенно пожал плечами. Мне казалось, что Ши отчитывает меня как школьника, отвечающего на вопросы неверно.
— У Дианы есть второе? — Я снова сокрушенно пожал плечами. Я думал, что никто и никогда не узнает о том, что я храню это кольцо. Даже Диана, но…
— Я никогда не спрашивал ее об этом, Ши. — Я положил кольцо обратно в кошелек и туго затянул бечеву, скрученную из просаленной воловьей кожи. Ши нахмурился. Это я был подавлен и смущен его вопросами. Ши решал, какую-то задачу. Внезапно через стены стал проникать звон кристаллов, растущих на деревьях сада окружавшего жилище Ши. Возникло ощущение, что Ши общается с кварцевыми садами. На каком-то абсолютно непостижимом для меня языке. Я не пытался разобраться в том, что делает бог первого перехода. Либо он объяснит сам… Либо… Либо я спрошу у капусты что она понимает в строительстве крепостей.
— В чем она обвинила тебя, когда вы виделись в последний раз? — Ши смотрел мне в глаза жестко, словно целился из оружия. Абсолютно беспощадно. И я прекрасно понимал, что сейчас не время для того, чтобы прятать тайны сердца.
— Она упрекнула меня в том, что Крылатая О красивее,
