Самое ужасное — два зловонных клыка, растущих из нижней челюсти, как мрачное напоминание о его хищной сущности.
В нашем мире чертыхнулась, завизжала, попыталась бы драться, может быть. Но тут такие личности — неотъемлемая часть бытия и они не подозревают, что я человек. И не стоит им этого знать. Артём велел представляться ведьмой, а невозможность колдовать объяснить бездарностью.
— Из провинции, — отвечаю уклончиво в попытке выскользнуть из-под тяжёлого копыта.
— Ищешь кого?
— Ага, клан свой гномий. Наняли они меня. Жмыры, знаешь таких?
Не понимаю, почему решила прикрываться именно этой ложью. Но, получается, они мои единственные знакомые здесь, которые боятся меня, а не я их.
— А, эти, которых казнили только что? Ха-ха. Получается, не уберегла ты их. Жалование-то заплатили?
— Нет, — не на шутку испугалась я. — За что казнили?
— За неуплату налогов, денег-то нет у них, сам их шмотки пронюхал. Ни железного рена, ни орудий.
— Что за железный рен?
— Ты хворая? — поразился кабан.
— Ага. Память отшибло, вот по крупицам собираю. Ну, так что?
— Моя ты алмазная, — проигнорировал вопрос кабан и милейше, насколько позволяла харя, улыбнулся. — Наживы ищешь? Ты ведь с гномами-то опрокинулась, а мне работница требуется.
— Какого характера?
Что мне мог предложить этот подозрительной внешности злодей? Не так ведь просто он именно в Каверне обитает.
— Ты не подумай. У меня лавочка с антиквариатом, торговка моя исчезла недавно, то ли сгинула где-то в Имбе, то ли тут куда-то девалась. Пойдём, покажу точку. На первое время жильём обеспечу.
— Заманчиво, а заработная плата?
— Какая ещё плата? Жильё и двухразовое питание — вот твоё жалование.
— Нет, так не пойдёт. До свидания, господин.
Шмыгнула ему под руку и скрылась в толпе прямоходящих рептилий с острыми зубьями на позвоночнике.
— Ладно!
Кабан возник передо мной внезапно, изрядно испугав меня.
— Вижу, ты работой интересуешься. В день один железный рен.
— Один вальд!
— Ну это ты перегибаешь, алмазная моя. Где же я тебе возьму столько!
— А сколько железных ренов в вальде?
— Сотня.
— Мало, — задумчиво потираю подбородок. — Ещё проценты с продаж тогда.
— Проценты, говоришь? Образованная, получается?
— Не без этого. Ну, так что, по рукам?
— По рукам! Пошли.
Кабан бесцеремонно схватил меня за запястье и поволок прочь с площади. Через некоторое время мы выбрались на безлюдную улочку, бедную и грязную. Мой новый знакомый отпустил руку и позволил идти за ним по своей воле. Мы шли вглубь Лихославля и моё первоначальное восхищение стало угасать. Мощёная дорога кончилась, её сменили протоптанные, залитые коричневыми помоями дорожки. Также на нашем пути встречались потускневшие магазинчики и постоялые дворы, однако тех, кто желал остаться здесь на ночлег, я не встретила. Может, это потому что всюду сновали подозрительные личности, скрывающиеся под тёмными мантиями, и явить их нашему взору могла только луна. Кстати, здесь она тоже была и работала, как в моём мире.
Лавка, к которой привёл меня свин, мало чем отличалась от ранее виденных мной. Вывеска магазина болталась на одной цепочке вместо двух. Надпись гласила: «Склад Неприятностей».
Кабан достал из плотного плаща связку ключей на крупном кольце, открыл дверь и пригласил меня внутрь. Не стала разглядывать тот хлам, что горами валялся на витринах, решила оставить себе это удовольствие на завтра.
— Подсобка там, — пробасил он. — Пока!
— Эй, господин!
— Чего ещё?
— Тебя зовут-то как?
— Валдай.
— Виктория.
— Ага, давай, Виктория.
— Стой, Валдай!
— Ну…
— Приготовь договор к завтрашнему дню.
Кабан что-то непонятное фыркнул, но несогласия не демонстрировал. Ушёл. Хоть и недолго я бодрствовала за эти сутки в двух мирах, устала до смерти. Вместо пуховой перины меня ждала подстилка, пропахшая потом и, скорее всего, мочой предыдущей продавщицы. Побродив по подсобке, нашла стул, устроилась на нём понеудобнее и уснула.
Глава 5. Лавочные раскопки
Пробудившись на рассвете, я ощущала, как солнце пытается проникнуть сквозь стекло, но вместо тёплых лучей меня окружала лишь мерзкая грязь, покрывшая витрину и затмевавшая всю красоту утреннего света.
Валдай явился вскоре после пробуждения, приволок варёное яйцо и яблоко, напоминающее щёки старухи, прожившей под девяносто лет.
— Люди так не питаются, — я выбросила фрукт, а кабан метнулся его подбирать и с чавканьем умял.
С радостью отмечаю, что яйцо сварено по-человечески, как положено.
Позавтракав, принялись с Валдаем за договор. В отличие от Артёма, свин решил меня надурить: жалование указал не в день, а в месяц, процент установил мизерный, с таким даже один железный рен за год не заработать.
— Переделывай!
Мне показалось, что внутри меня вспыхнул огонь непримиримого гнева. Подобная ярость, вероятно, пробуждается в каждом, кого пытаются обмануть таким унизительным, прозрачным и лукавым образом.
Договор подходящим для меня получился только с пятого раза. К тому же мне удалось выбить из этого скупердяя дополнительное финансирование для развития лавки.
— Так, значит, алмазная моя. Перебери весь товар, ты должна знать, что тут продаётся. Цену сама, какую хочешь назначай, но чтоб не ниже десяти железных.
— Ещё какие-то рены бывают?
— Серебряный, золотой и драконий.
— Как же их в вальдах измерить?
— Один вальд — это сто железных или пятьдесят серебряных или десять золотых рен.
— А драконий?
— Драконий рен — это сто вальдов, ими только на крупных сделках платят. Придут к тебе покупатели когда, могут всяко выражаться. Говоря рен, они имеют ввиду железный, серен — серебряный, зорен — золотой.
— Смысл понятен. А где товар берёшь?
— Сами приносят, я им плачу, но не больше десяти рен.
— Ломбард, получается?
— Называй как хочешь. Главное — денег приноси, тогда и завтраки с ужинами посытнее будешь получать.
Вспоминаю, что мне завтра на работу в человеческом мире, где можно выспаться, нормально поесть и, наконец-то, увидеть Артёма. По моим подсчётам, разница во времени между Имбой и Каверной примерно полдюжины часов. Если в полночь отсюда уйду домой, то как раз шесть вечера будет, и поем, и поболтать успею.
— Валдай, я кое-что сказать тебе забыла.
— М? — грозно глянул он на меня.
— Раз в два дня также на пару суток меня Высший в Имбу вызывает, — так меня тоже учил говорить Артём, чтобы без проблем мотаться домой, если с
