С демоном по договору. Книга первая
Пролог. Ева Зотова
— Уже едешь, да? Деньги сняла? Ты слышишь меня, Ева? Всё очень серьёзно!
Это был пятый звонок Вадима за последние два часа, и я, рявкнув в трубку "Еду!", сбросила вызов.
Рабочий день прошёл как на иголках. Ещё вчера Вадим поведал, что я должна закрыть свой вклад в "Сбербанке", забрать все скопленные деньги и пожертвовать их во спасение его никчемной жизни. Попытка выяснить, как десять тысяч долга превратились в триста, закончилась грандиозным скандалом и синяком под глазом. Разумеется, моим, хотя я не сдалась без боя.
Тогда-то меня и настигла мысль.
Всё! Хватит!
Мы не расставались с Вадимом с тех пор, как покинули стены детского дома, причём большую часть времени я пребывала в уверенности, что это мне повезло с ним, а не наоборот. Прозрение забрезжило в последний год, однако разрыв до сих пор не случился. На протяжении многих лет, с того ужасного дня, когда я оказалась одна в холодных чужих стенах, Вадим был моей поддержкой, защитой и главной пагубной привычкой.
Так вышло. Наверное, я была слишком слабой. Можно ли винить меня за это?
Светлая половина моего детства закончилась в девять лет. Автомобильная авария унесла жизни родителей и лучшего друга — добрейшего пса Кузьмича. Я была в машине вместе с ними, но по невероятному стечению обстоятельств отделалась переломом руки и сотрясением мозга.
В тот раз моё сознание справилось с болью утраты, породив странный сон.
Когда я, охрипшая от слёз и накачанная лекарствами, забылась а беспамятстве на больничной кровати, мне привиделся бескрайний зелёный луг и ледяная гора на горизонте, ослепительно сияющая в лучах солнца.
В последующие годы сон повторялся снова и снова. Каждый раз я оказывалась немного ближе к горе, двигалась к ней и просыпалась раньше, чем успевала сделать полсотни шагов.
Очень скоро я обнаружила, что не одинока в своём путешествии. Мужчина появлялся чуть позади и всегда отставал на полшага. Прекрасный принц, идеал подростковых грёз, в белом костюме, со спадавшими ниже плеч чёрными волосами и близкими к совершенству чертами лица. У него были чёрные ногти на руках и черные радужки глаз, сливавшиеся со зрачками, но эти странности не пугали, казались естественными.
Он ни разу не заговорил, только смотрел вдаль, изредка бросая взгляд в мою сторону и одаривая печальной улыбкой, едва касавшейся уголков точёных губ.
Время шло. Пейзаж менялся. Ледяная гора сузилась и оформилась в остроконечную башню. Однажды я обнаружила, что иду по асфальтированной дороге, вокруг выросли дома, сделались выше, превратились в небоскрёбы, и только мой спутник оставался таким же, как прежде. Про себя я окрестила его "мой принц".
Мне нравилось наше молчаливое странствие, слишком яркое для обычного сна. Глоток волшебства на фоне мрачной реальности.
В ней не было ни ледяных небоскрёбов, ни принцев.
Четыре года после катастрофы я жила с двоюродной тёткой. Та много ворчала, часто болела и в конце концов не выдержала груза заботы о чужом ребёнке. Других желающих приютить меня не нашлось.
Мир рухнул во второй раз, когда я переступила порог детского дома. Удержаться и не сгинуть в пучине отчаяния мне помог Вадим.
Он был на год старше, в детдоме жил с пелёнок и пользовался большим авторитетом. Вадим взял меня под опеку исключительно по доброте душевной, как часто напоминал после. Эта же доброта вынудила его остаться со мной во взрослой жизни. Поселиться в квартире моих родителей, чтобы при необходимости подставить сильное плечо. Сделать своей женщиной, хотя я была не в его вкусе и вообще не могла привлечь ни одного нормального мужика.
К тому времени тётка уже умерла. Другие родственники, о которых я имела весьма смутное представление, предпочли исчезнуть с горизонта. Поддержку оказал только старый друг отца, рискнувший принять меня на работу помощником секретаря в свою крохотную фирму. Должность была совершенно лишней, даже убыточной. Я в лепёшку разбивалась, чтобы оправдать доверие. Взяла на себя роль уборщицы в офисе, училась всему, чему могла.
Через год заняла место уволившейся секретарши, через два закончила бухгалтерские курсы, через три фирма развалилась, но у меня имелся драгоценный опыт, чтобы устроиться на новую работу. Денег стало больше. Я задумалась о поступлении в институт.
Что касается Вадима, то он так и не продвинулся дальше охранника на складе, куда тоже устроился по знакомству. Ничего плохого в этом не было, но жил он на широкую ногу, а связями обрастал скорее сомнительными, чем полезными. Порой пропадал на неделю-другую, возвращался пропахший перегаром, пристрастился к играм, стал вспыльчив.
Замуж он меня так и не позвал, и в этом была его ошибка. Став сильнее и умнее, я поняла, что третьего крушения мира с нашим расставанием не случится.
Всё наладится, моя жизнь только начинается, и решающий шаг я сделаю сегодня. Прямо сейчас.
Вадим выскочил в коридор, едва я закрыла входную дверь. Был он какой-то взъерошенный и жутко взволнованный.
Я пожалела, что по привычке защёлкнула замок. Кто знает, чем закончится наша разборка.
— Принесла? — выдохнул он.
— Деньги? Вообще-то нет. Если не забыл, это мои сбережения. И скоро они будут нужны.
— Они нужны сейчас, мать твою! — завопил Вадим.
— Не помню, чтобы брала долг. Свои проблемы решай сам, а заодно забирай вещи и проваливай.
Можно было гордиться собой. Всё это я выпалила на одном дыхании, без истеричного, как хотелось думать, надрыва.
Глаза Вадима расширились, лицо пошло красными пятнами. Момент моего торжества был недолгим. В следующую секунду сильные руки схватили меня и встряхнули так, что голова закружилась.
— Вот как ты заговорила?! — рявкнул Вадим. — Тупая сучка! После всего, что я сделал для тебя, ты нас обоих погубила!
— Не приплетай меня к своим махинациям, гад. Мы даже не расписаны. Ты в моей жизни никто.
— Идиотка! Нашла время изображать крутую!
— Ладно, голубки, хватит ворковать.
Это сказал не Вадим. Чужой голос прозвучал со стороны кухни.
Я резко повернула голову и уставилась на стоявшего в дверном проёме мужика. Высокий и широкоплечий, он выглядел откровенно угрожающе. Вадим на его фоне показался хлюпиком, да и спесь с моего любезного мигом слетела. Из-за спины бугая выступил ещё один, пониже, а на заднем плане маячил третий.
Короткое недоумение сменилось страхом. Происходило что-то плохое. Очень
