вздрагиваю. — Посмотри на меня.
Игнорируя напряжение у него в штанах, я поднимаю взгляд вверх по его твердому прессу, скульптурной груди, которая вздымается и опускается от частых вдохов, к сильной челюсти.
— Ты все еще должна мне танец, — хрипит он.
— Но Деклан…
— Мы что-нибудь придумаем, — его губы изгибаются в полуулыбке. — Теперь ты продолжишь?
Я прикусываю нижнюю губу, сердце все еще колотится. Если Деклан узнает, что я сделала… Да пошел он. Если мне приходится смотреть в социальных сетях, как этот ублюдок резвится с продажными моделями, то я, черт возьми, могу станцевать для его отца.
— Хорошо, — кладу руку ему на грудь, у меня перехватывает дыхание, когда чувствую его учащенное сердцебиение. — Но вам придется вернуться на свое место.
Его полуулыбка превращается в ухмылку, от которой сердце падает в обморок.
— Хорошая девочка.
Я понятия не имею, почему такие простые слова посылают заряд возбуждения прямо к киске, но мне приходится сжать бедра, чтобы они не дрожали.
Мистер Макан возвращается к кровати и опускается на сиденье, а я возвращаюсь к телефону и ищу другой трек.
Музыка начинается с медленной мелодии духовых, перемежающейся стаккато барабанов. Я подкрадываюсь к мистеру Макану в такт, между ног нещадно пульсирует. Это возбуждает еще больше, чем то, что я делала с шестом. Я танцую перед одним из самых влиятельных людей, которых знала — единственным человеком, который боится мой жених.
Его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу. Он смотрит так пронзительно, что я ощущаю это физически.
— Мой сын — идиот, — говорит он с придыханием. — Ты так невыразимо прекрасна.
Сердце делает кувырок.
Те же слова можно сказать и о нем. Мистер Макан — воплощение мужской красоты, спортивного телосложения, высокого роста и точеной формы. Хоть мы и встречались всего несколько раз, я никогда не осмеливалась смотреть ему в глаза из-за его жестокой репутации.
Прямо сейчас он мистер Бордо, человек, который не мог оторвать глаз от меня на сцене.
Поднимаю руки над головой и низко приседаю, мой взгляд падает на эрекцию, выпирающую сквозь его брюки. Он длиннее и толще, чем у мистера Белого Смокинга, и я не могу не задаться вопросом, намерен ли мистер Макан так же вытащить его.
— Заметила что-то интересное? — спрашивает он, растягивая слова.
— Может быть, — встаю, кладу руки на талию и вращаю бедрами.
Взгляд мистера Макана сопровождает движение в течение нескольких ударов сердца, затем проходится по корсету и останавливается на декольте. Он дышит через приоткрытые губы, его пальцы сжимаются в кулаки.
Кожа покалывает от потребности почувствовать эти руки на бедрах, груди, между ног. Власть над этим мужчиной опьяняет.
Музыка меняется. Я поворачиваюсь и иду в другой конец комнаты, останавливаюсь, разворачиваю бедра, и оглядываюсь через плечо. Затем легонько шлепаю себя по заднице.
Когда мистер Макан поднимается с сиденья, мое тело дрожит в предвкушении. Он дышит так тяжело и быстро, что кажется готовым броситься вперед, как делали джентльмены ранее.
Часть меня хочет, чтобы он снова прижал меня к стене, только на этот раз я не испугаюсь. На этот раз моя рука коснется не только его груди.
Расправляя плечи, я вытягиваю руку и провожу пальцами по коже. Это движение предназначено для возбуждения, и я клянусь, что слышу рычание мистера Макана. Я должна отступить и сделать что-то менее рискованное, например, боковой поворот, но я провожу руками по изгибу груди, животу и бедрам.
Он приближается ко мне, с каждым шагом мое сердце начинает биться сильнее.
Здравый смысл кричит, чтобы я остановилась, напомнила ему вернуться на свое место, но заряд возбуждения, пронзающий живот, подталкивает меня продолжать. Сгибаю палец и маню его.
Мистер Макан стоит так близко, что тепло его тела согревает мою кожу. Или, возможно, это уголек, горящий глубоко в моем сердце.
Я наклоняю голову, приоткрываю губы и перевожу взгляд на его губы.
— Эйлин, — хрипит он.
— Да? — провожу пальцем по его груди.
— Что нужно, чтобы ты сняла это белье?
Глава 7
Я смотрю на мистера Макана, у меня перехватывает дыхание. Он самый опасный человек, которого я знаю, и все же смотрит на меня так, будто я его последний в жизни ужин.
Уголок его рта приподнимается в улыбке, а у меня между ног становится влажно и жарко. Ни разу за двадцать один год моего существования я не чувствовала себя настолько привлекательной, желанной или возбужденной.
Когда мы скрывались за масками, все было иначе. Будучи анонимной танцовщицей, я была свободна действовать как пожелаю. Теперь же разум выдает бесчисленные варианты последствий. Потеря финансирования университета, месть жениха, разочарование и разорение семьи. От брака с Декланом зависит так много, что я не могу рисковать.
— Мистер Макан, я не могу, — говорю я.
Он наклоняет голову и хмурится, молча командуя продолжать.
— Возможно, я смогу как-то объяснить танец, но Вы просите об обнажении. Если Деклан узнает…
— Конечно.
Он отступает назад, моргает и все влечение словно исчезает из его взгляда. Даже его поза меняется. Он жестче и излучает меньше привлекательности, которую я видела ранее со сцены. Когда он отворачивается, мое сердце сжимается от отказа.
— Я поговорю со своим сыном, — говорит он официальным тоном. — Заставлю его понять, что он счастливый мелкий ублюдок, раз у него такая очаровательная невеста.
Кожа зудит от раздражения. Я стискиваю зубы, хочу возразить, но всепоглощающее разочарование растекается по венам и парализует. Никакие слова не помогут исправить Деклана, не говоря уже о том, чтобы заставить ценить женщину, которую он не хочет.
— Я передумала, — спохватываюсь я.
— Почему?
— Деклан изменял мне с самого начала. Он даже публиковал свои выходки в социальных сетях. — мои руки сжимаются в кулаки. — Может быть, пришел мой час для удовольствия.
Между его бровями появляется линия.
— Ты имеешь в виду возмездия?
— Я просто хочу, чтобы мне было хорошо, — бормочу я.
— И это все? — Мистер Макан поворачивается, чтобы посмотреть мне прямо в лицо.
Я сглатываю, пульс бьется сильнее. Почему я не приняла его первое предложение раздеться? Потому что крошечный осколок меня задавался вопросом, было ли это испытанием на верность — его способом оценить, стоит ли разорвать союз и бросить мою семью на
