словам, однако доложить [первому министру] не осмеливалась. Время [шло] быстро, и, так как до установленного срока оставалось [всего] несколько дней, первый министр и [его] жена совсем не знали, что делать. [И тут] кормилица не смогла удержаться. Доложила [она] госпоже о том, что говорил Гённо. Госпожа выслушала, [все] обдумала, и, поскольку это дело [нельзя было] отложить ни на минуту, /20а/ [она] передала слова Гённо первому министру.
— Если бы он не знал, [что находится внутри ларца], то разве повернулся бы у него язык сказать такое? Дело спешное. Умоляю юс, позовите [его] повежливее, усадите и расспросите хорошенько! — посоветовала она.
Первый министр не мог больше противиться, снова позвал Гённо и попросил [его сказать, что находится в каменном ларце].
— [Я] не могу говорить о таком важном деле, [пока вы не выполните мое условие], — возразил Гённо.
"Не сделать ли и в самом деле [его своим] зятем?"— с сомнением подумал первый министр. [Он] колебался, а дочь кинулась ему в ноги и, заливаясь слезами, проговорила:
— [Я], девчонка, слышала, что Гённо обладает [большим] умом. [К тому же] хотя он и считается [нашим] домашним рабом, /20б/ но в действительности [он] не раб. Ведь осталось так мало дней до откупанного [срока], и [вам] грозит беда. [Неужели вы] побоитесь людского осуждения? Не печальтесь, отдайте ежу девчонку и отвратите от семьи великую беду. Умоляю [вас]! Хотя подобные речи девушке и не пристали, но [могу ли я] в таком важном деле думать только о глупой [девичьей] стыдливости? Если Гённо узнает, что находится в каменном ларце, то батюшка [прославится] на [всю] страну как верный подданный, оказавший [государю] большую услугу, а девчонка избежит [дочерней] непочтительности к родителям. [Я] уповаю на то, что батюшка исполнит [свой] великий долг!
Первый министр, чувствуя, что [она] права, погладил дочь по спине /21а/ и похвалил:
— Дитя мое, хоть [ты] в женщина, — вот досада! — однако ум у тебя мужской!
Позвав Гённо, [он] усадил [его] поближе [к себе] в спросил:
— Ты, видно, не из простых людей. Чей же [ты] сын?
И тогда Гённо рассказал [ему о себе всю] правду от начала до конца.
— Если ты действительно знаешь, что в ларце, то [я] сделаю [тебя] своим зятем и передам [тебе] все [мое] состояние. Скорее скажи, [что там], и избавь меня от тревога! — обрадовавшись в душе, воскликнул первый министр.
Но Гённо засмеялся в возразил:
— Как не знать [мне], что заключено внутри каменного ларца? [Однако раньше, чем вы выполните свое обещание, я] сказать не могу!
И [он] вышел. Задумался первый министр. [Никак он] не мог решиться [отдать свою дочь Гённо]. А Гённо, выйдя [от министра], сказал кормилице:
— Пусть сначала сделает меня [своим] /21б/ зятем, [потом] — скаку. А скажи я сейчас, что находится внутри ларца, — [он меня] непременно обманет! Но если бы [он] и узнал, что там лежит, и доложил [об этом королю, то все равно] подвергся бы потом многим опасностям. А меня будущее не тревожит!
Когда кормилица передала эти слова первому министру, тот, посоветовавшись с женой, объявил:
— Дело [весьма] спешное. Быстро сыграем свадьбу!
В тот же день были приглашены все родственники, устроен свадебный пир и совершена церемония. Поистине на то была воля Неба! При обмене поклонами с невестой Гённо передал дикого гуся[44] и сочетался с дочерью [первого министра] На, [как говорится], счастливым браком на сто лет. Будто селезень с уткой плавали по прозрачной воде, будто зимородки свили гнездо на стебле лотоса!
/22а/ И в ночь того же дня дочери [министра] На приснился сон: [будто] на каменном ларце свился кольцами желтый дракон и открывает его, а Чхое[45] стоит рядом и смотрит. Удивилась [она] и проснулась. Наступал день. [Она] быстро встала и разбудила Чхое. А первый министр уже был под окном и звал [его]. Надев платье и шляпу, Чхое вышел и поздоровался [с ним].
— Наступает день. Говори скорее, избавь [меня] от тревоги! — воскликнул первый министр.
Взяв кисточку и тушечницу, Чхое написал стихотворение, из которого можно было узнать, что помещено в каменном ларце, и, улыбаясь, преподнес [его первому министру]. В этом стихотворении говорилось:
[Здесь] яйцо, [как] злато с яшмой вполовину,
круглый-круглый камень [бережно хранит].
Птичка что утрами время объявляет,
/22б/ [здесь уже] живая, но [пока] молчит!
Смысл этого стихотворения: внутри круглого-прекруглого камня [лежит] яйцо — полуяшма-полузолото. Птица, которая объявляет время по ночам, уже вылупилась, однако голоса еще не подает.
[Первый министр] глянул [на стихотворение и увидел, что] манера написания [иероглифов] напоминает извивающихся змей и драконов. Они вместе с супругой прочли и очень обрадовались. Вся семья — и стар и млад — возликовала.
— Стихотворение великолепно, но как узнать, правда ли [то, что в нем сказано]? — обратился первый министр ж жене.
Но дочь успокоив [их]:
— Я [видела] во сне: когда Чхое заглянул в каменный ларец, я тоже посмотрела — куриное яйцо уже раскололось, и [из него] вылупился цыпленок!
/23а/ — Если так, то не может быть [никаких] сомнений! — обрадовался первый министр.
Ваяв каменный ларец в стихотворение, [он] отправился во дворец и преподнес королю. Король тоже обрадовался, но, прочтя стихотворение, спросил:
— Стихотворение прекрасно, но как проверить [его]?
— Раскрыть каменный ларец и проверить здесь — невозможно, — доложили министры. — Только отослав [его] в Китай, можно будет узнать правду.
Король [с ними] согласился, тут же назначил посла и отправил [его] в Китай.
Император изволил прочесть.
— Первая строфа правильна, но во второй-то говорится о цыпленке! — в великом гневе воскликнул [он]. — В этих лживых словах — оскорбление для Великой страны, и [я] отомщу за это!
/23б/ [Однако], поразмыслив [немного, он] добавил:
— Прошло уже много дней, и, пожалуй, в тепле из яйца мог вылупиться цыпленок.
Раскрыв каменный ларец, [он] увидел; действительно, яйцо раскололось и появился цыпленок! Император очень удивился и, будучи не в силах удержатся от похвал, воскликнул:
— Как в маленькой стране может быть такой большой талант?!
В тревоге призвал [он] больших ученых и показал [им эти] стихи. Ученые прочли и доложили:
— Подобного таланта не было ни прежде, ни теперь! Если в малой стране есть также талантливые ученые, то не будет Великому государству должного почтения. Надо вызвать сюда сёнбэ, который сочинил стихи, подвергнут
