Повесть о Скандербеге
Издание подготовили
Н.Н. Розов, Н.А.Чистякова
ОТ РЕДАКЦИИ
Русская повесть XVII в., рассказывающая о жизни и деятельности народного героя Албании Георгия Кастриота Скандербега, издается впервые. Ее издание имеет своей целью ввести в научный эборот это незаслуженно забытое произведение древнерусской литературы, познакомить с ним широкий круг читателей и в этой связи сообщить некоторые сведения по истории Албании.
Советская, а также и дореволюционная русская научная литература, не говоря уже о художественной, до сих пор находится в долгу перед албанским народом: на русском языке нет истории Албании, нет и биографии Скандербега, если не считать двух-трех переводных книжек, из которых последняя вышла более ста лет тому назад. А между тем, наличие в русской историографии XVI-XVII вв. сведений об Албании и распространение в рукописной книжности «Повести о Скандербеге» свидетельствуют о давнем интересе русских людей к историческим судьбам этой маленькой страны.
Героическая и самоотверженная борьба албанского народа против турецкого нашествия не могла не вызвать интереса и сочувствия в нашей стране, пережившей тяготы татарского ига и вышедшей победительницей из многовековой борьбы со своими угнетателями. И та, и другая борьба происходили в аналогичных исторических ситуациях — в условиях непрекращающихся феодальных распрей, при отсутствии постоянной и надежной помощи со стороны соседних государств. Приняв на себя основную тяжесть татаро-монгольского нашествия, Россия спасла западноевропейские народы и их цивилизацию; мужественный албанский народ не дал возможности туркам переправиться через Адриатику, вторгнуться в Италию и проникнуть вглубь Европы. Тем самым борьба албанского народа, особенно в XV в., когда она возглавлялась Скандербегом, в период славных побед, предопределивших неудачу последующих попыток турецкого вторжения в Европу, приобретает международное значение, до сих пор еще не оцененное по достоинству.
В борьбе Албании за свою свободу и независимость принимали участие южные славяне, поляки, венгры. В памяти этих народов — в их преданиях, песнях, сказаниях — сохранился живой образ Скандербега, запечатлелись отдельные эпизоды его жизни и деятельности. Эти предания и песни наряду с первой биографией Скандербега, написанной его соотечественником Марином Барлетием, дали материал для создания славянской версии биографии албанского народного героя, к которой относятся: южнославянская повесть о Скандербеге, глава о Скандербеге из хроники польского историка Мартина Бельского и ныне публикуемая древнерусская повесть.
Настоящее издание состоит из двух разделов — «Текста повести»[1] и «Приложения»[2]. В последнем помещены статьи, а также комментарии и другой научно-справочный аппарат книги.
Статья Алекса Буда, профессора Института наук в Тиране, специально написанная для нашего издания, публикуемая в переводе с французского языка (перевод Н. Я. Рыковой под редакцией В. С. Люблинского), рисует общую историческую обстановку в Албании XIV-XV вв. Две другие статьи, написанные Н. Н. Розовым, посвящены происхождению и судьбе древнерусской «Повести о Скандербеге»; там же затрагивается вопрос о художественных особенностях этого памятника. Комментарии, составленные Н. А. Чистяковой, освещают отдельные эпизоды и события, отразившиеся в повести, показывают, как трактуются эти эпизоды и события в ее прямых и косвенных источниках.
Текст повести (с разночтениями по всем известным спискам) к изданию подготовлен Н. Н. Розовым.
ПОВЕСТЬ О СКАНДЕРБЕГЕ
Выложена с польския кроники на руское с Мартинова писма Бельскаго[3]
Неразумные грекове искони пишут 1 о мужестве своем,1 что чинили в прошлых днех выше иных людей. И не могут меры познать себе в таковых писмах своих о воинских обычаях. А всех людей на свете сами ленивее и никогда воинского дела от себе не явили для тех похвальных слов. Наконец и глупость в себе великую показали, коли Тамерлан, царь татарский, побил Баязета, царя турского, на границах армянских.[4] И для того погинули бы все турки, толко б детей Баязетовых греки могли загнесть.[5] А греки по смерти Баязетове берегли их и помогали им против недругов их и любили их, что своих.
А как Амурат, а по-турски Мурзабек, — сын Баязетов[6] — пришел к летом, почал чинить тесноту християном, хотящи разширить царство свое, и принес великой страх греком, волохом[7] и иным государем, и привел тесноту княжеству Албанскому.[8]
В то время в княжестве Олбанском в Епире был государем князь Иоан Кастриот[9] — от роду князей Македонских,[10] а жена иво Войсава была от рода князей словенских болгарских,[11] с которою были у него три сына и три дщери.[12]
Воюючися с турки по всяк час, князь Иоан Кастриот олбанский обнищал до конца и для того умыслил дань давать Амурату, царю турскому. И дал ему в закладе три сыны[13] своя — Станислава, Юрья и Констянтина. А договор был таков меж ими, что было их Амурату не отводить от веры християнской и не обрезать их во свою веру.
Д как их привели во Андрианополь[14] ко Амурату, и Амурат, не помнячи слова своего, того ж часа велел их обрезать и новыя имена им велел дать. Юрью дали имя Скандербег,[15] то есть Александр, а братья его иные имена подавал. И дал их Амурат учить грамоте и научены были языком арапским, турским, греческим,2 словенским, воложским.[16] И учили их обычаем воинским — стрелять, и копьи бити, И иными оружии, И учинился тот Скандербег лутчим пред братьею. А было у него знамя на плечах, 3 что меч.3[17]
А как был Скандербег во 18 лет, послал его Амурат с войском до Асии.[18] И там Скандербег мужеством своим и разумом и храбростию выше всех людей оказался. А как воротился до Андриаполя, с великою честию принял его Амурат.
И в тот час служил во дворе Цареве татарин[19] — велик ростом и добре толст пред всеми людми. Завидящи Скандербегу, что его Амурат лутчеи любит неж его, вызвал его битися в тесном месте нагим пред царем. Скандербег рек ему, 4 что пристоит на бешеных,4 что нагим перед людми5 битися, да только учиню то, естьли мне велит Амурат. А как сошлись вместе в тесноте, что не мог6 един от другаго далече7 уклонитися, и умыслил татарин Скандербега штыком пробить. А Скандербег, 8 то видячи,8 нагнулся, что лук, от него
