душу. Четырнадцать лет молчала, так как тайна была не только ее, а семьи Вильегорских. Но сил молчать больше не было.
В Курске у Прасковьи жила двоюродная сестра по матушке, Евлампия, с которой встречались они очень редко. Но переписывались. Как раз после отъезда графини с Сереженькой в Петербург пришло от нее письмо. Сестра ее знала грамоту. И Прасковья грамоте выучилась в детстве в воскресной школе при усадебной Троицкой церкви. Читать ей полюбилось. А в господском доме ей разрешалось брать книги из библиотеки. Когда находилась при Софьюшке, то сама барышня занималась ее образованием.
– Игнатушка, надумала я в Курск к сестре двоюродной съездить. Уже три года, как не встречались. Пишет она мне, что в семье пополнение, дочка родилась. Зовет меня в крестные матери. Да и Никитку ей покажу. На детишек ее погляжу, у нее их теперь трое. Единственная она родственница у меня.
– Ну, что же, поезжай. Завтра с утречка и отправляйтесь. Скажу, чтобы приготовили господскую карету. Графиня против бы не была, я знаю. Все равно стоять теперь без дела долго будет. Лучше, чем на подводе трястись по нашим дорогам.
Евлампия была замужем за дьяком при храме Вознесения Господня, находящемся в Казацкой слободе Курска. Прасковья очень любила этот храм и по приезде в город всегда посещала его. В нем находились иконы Божьей Матери Скоропослушницы и великомученика Пантелеймона, привезенные с горы Афон. Обращалась она к св. Пантелеймону, когда родители болели, молилась и о здоровье Сереженьки и Никитки Божьей Матери Скоропослушнице. Но часто храм не могла посещать, так как до Курска дорога была дальняя. Мысль исповедоваться в этом храме появилась у нее невольно. Не хотела она идти на исповедь к священнику Троицкой усадебной церкви отцу Арсению. Хоть и понимала, что есть тайна исповеди, но боялась. Вот и надумала пойти на исповедь к священнику храма Вознесения Господня. Известен был настоятель храма Алексей Карасев своими богоугодными делами. «Да и не буду видеть его часто. Когда теперь в Курске окажусь?..» – размышляла она.
Глава 8
Как не хотелось, но пришлось Нике вместе с гостями из Питера и мэром отправиться на развалины усадьбы Вильегорских, находившейся на окраине города. Сергей Вильегорский постоянно оказывался рядом с ней, и она поняла к чему было ее предчувствие. «Господи, зачем мне это надо. Я ничего уже не хочу, неужели по мне не видно», – думала она с раздражением. А Вильегорский и не мог заметить, что ей ничего не надо. Ника не видела себя со стороны и не могла даже представить, как изменилось выражение ее лица с момента неожиданного столкновения с Сергеем при входе в мэрию. У женщин обычно так и бывает. Думает одно, а чувства и эмоции свидетельствуют совсем о другом.
«Неужели я наконец повстречал свою вторую половинку?» – задавал себе вопрос Сергей, не сводя взгляда с Ники. Что его привлекло в этой провинциалке? «Она какая-то особенная, не такая, как все. А взгляд какой! Что-то в ней определенно есть,» – думал он.
– Вероника Аркадьевна, как Вы считаете, стоит ли мне заняться восстановлением усадьбы. Одни руины остались. Считай, не восстанавливать, а строить заново придется.
– Как я могу советовать Вам, Сергей Владимирович. Хозяин – барин, сами знаете. Восстановление потребует огромных капиталовложений. Я могу только высказать свое мнение. А оно напрямую связано с интересами города. Я живу в нем. Дальнейшая его судьба мне не безразлична. А вкладывать или нет деньги, Вам решать. Бизнес – это ваш конек. Но, если усадьбу восстановить, польза будет для обеих сторон.
И Вероника Аркадьевна четко по полочками разложила все аргументы «за», не забыв добавить, что Вильегорский сможет предотвратить дальнейший упадок города. Сергею только оставалось удивляться тому, что их мысли совпадают. Он сам прекрасно мог все просчитать.
– Пожалуй, Вы меня убедили. Я ничего не потеряю, только приобрету. Тем более, это мой родовой кров.
«Ну, что же, Петр Николаевич, я готов обстоятельно обсудить с Вами эту тему и подписать договор», – обратился он к мэру. «Вот тебе и Никуся, а какой серой мышкой прикидывалась. И что он в ней нашел? Это в молодости она была ого-го! – кивая головой в ответ, думал Чугунков. – Надо будет ей премию от мэрии выписать».
Вернувшись на работу в библиотеку, Вероника Аркадьевна выглядела совершенно другим человеком. Глаза ее сияли.
– Усадьбу будут восстанавливать, – сообщила она всем с порога.
Тут же организовали чаепитие, так как подошло время обеда. Нику буквально засыпали вопросами о том, как все прошло.
– Ты что, и в усадьбу с гостями ездила? – поинтересовалась Зиночка Петровна.
– Я после презентации собиралась на работу, но попросили. Отказаться не получилось. Петр поддержал просьбу гостей.
– Да! А кто вместо меня работал на выдаче книг? У Валечки идут последние приготовления к конференции.
– Так читателей утром мало. Мне не трудно, я тебя подменила, – ответила Зиночка Петровна.
– Спасибо, а то я волновалась. Завсегдатай наш, старик Федосов, вечно бывает недоволен, если ему ждать приходится. А сегодня обещался прийти. Сами знаете, болезнь его называется «книжный зуд». Как возьмет книгу в руки, так оторваться от нее не может. А в поисках нужной книги ему всегда моя помощь нужна.
– Приходил, приходил наш завсегдатай. Ушел довольный. Как младенчика книжку в руках понес, – успокоила ее Зинаида Петровна.
– Валечка, я тебе обязательно помогу сегодня, – обратилась к ней Ника.
– Ой, спасибо, Вероника Аркадьевна, за предложение помощи. Я, действительно, ничего не успеваю. Прямо зашиваюсь, – протараторила невнятно Валечка с набитым ртом.
– Валентина, ты как маленький ребенок. Рот набила и говоришь. Прожуй сначала, дорогая моя! И что за слово «зашиваюсь»? Опять за свое, – принялась поучать ее Вероника Аркадьевна.
– Ой, извиняюсь. Вырвалось случайно, – засмеялась Валечка и стала стучать ладошками по губам. – Вот вам, вот вам, вот вам! Не произносите неправильных слов.
Дружный хохот раздался за столом. Баба Лиза зашлась смехом до коликов.
– Ой, Валюха! Не девка, а оторва настоящая. Но не обидчивая. На таких необидчивых мужики и заглядываются.
– Баба Лиза, у кого что болит, тот о том и говорит, – сквозь смех пролепетала Ника.
И все дружно переключились на бабу Лизу, по-доброму подшучивая над ней.
– Ну, все, девоньки, пора и за работу, – остановила всех Зиночка Петровна. – За дверью уже посетители стоят. Посмотрите в окошко.
У двери библиотеки стояли две дамы. Одна была в кокетливой розовой фетровой шляпке с красным цветком, но в резиновых красных сапогах на небольшом каблучке. Такие же были и у Ники. В них в дождливую погоду щеголяло все женское население городка. Пожалуй,
