Поляку приходится серьёзно постараться, чтобы приложить одну из связанных за спиной рук к сканеру, но в конце концов у него это получается и я кликаю по кнопке блокировки здания на экране. Это можно было бы сделать и при помощи кода, но бедняга Войцех его не знает. А вот биометрия этого мужика здесь повсюду — он всё-таки возглавлял компанию.
Вернувшись к дивану, возвращаю его на место, связав ноги. После чего выпрямляюсь и слегка пошатнувшись, отступаю назад.
—Здесь есть какая-то еда?
Пару раз моргнув, поляк отвечает.
—Наверху есть небольшой кафетерий для персонала — там должна была остаться вчерашняя еда. И что-то есть в холодильниках.
Задумчиво оглядев эту троицу, подхожу ближе, доставая нож. Когда начинает отрезать лоскуты платья девушки, та снова принимается визжать — похоже думает, что её решили зарезать. Приходится рявкнуть ещё раз, вынудив ей заткнуться. Собственно, ей же вбиваю в глотку первый кляп, для чего приходится перевернуть секретаршу, дав принять вертикальное положение. Зато теперь полностью исключена возможность криков. Следующим забиваю кусок ткани в глотку Войцеха. Глянув на оставшегося ремонтника, пожимаю плечами.
—Извини, парень, но такова мера предосторожности.
Обеспечив и его кляпом, отступаю назад. И замечаю небольшую табличку с именем, на форме работника. Если это не чужой комплект, то рабочего зовут Яном. Сразу два поляка. Хотя, это не сильно удивительно, учитывая, что раньше столица семнадцатого округа называлась Варшавой. Деление по национальному признаку, сейчас под строгим запретом, но как по мне, не меньше половины населения — поляки. Остальные — люди, съехавшиеся со всех концов света. Часть прибыла ещё во время первой волны, сразу после объединения планеты. Другие — после, в процессе изменений. И последние, такие же, как я — когда всё вокруг начало разваливаться на части, а в семнадцатом округе присутствовали остатки работающей экономики, которые давали какие-то рабочие места.
Поднимаясь на второй этаж, вспоминаю, как всё начиналось — первое планетарное собрание, и правительство, управляющее всей Землёй. Бурный экономический рост, технологические прорывы, масштабные планы по освоению космоса. Да, много всего было — на тот момент казалось, что это новый шаг для всего человечества. В конце концов, если принять за гипотезу, что где-то в космосе существуют иные расы, то нет никакой разницы, к какой нации ты относишься — важно, что ты не разумный краб или сгусток мыслящей слизи.
В этот момент добираюсь до кафетерия и мысли сразу переключаются на более практические вещи. Как показывает быстрый обыск помещения, несмотря на заверения Войцеха, готовой еды тут нет. Имеются напитки, снэки и даже алкоголь, но вот нормальной пищи нет. Зато в морозилке находится сразу три пакета булок для бургеров и несколько коробок с замороженными котлетами.
Момент задумчиво рассматриваю находку, потом поворачиваюсь к имеющейся на кухне плите. Ну ладно — вспомним навыки готовки полуфабрикатов. Найдя сковородку, забрасываю в неё несколько котлет, после чего засовываю в микроволновку хлеб. Интересно — у нас пока ещё есть электричество и немало работающей техники. Тот ведущий со странным воротником пиджака и прилизанными волосами, говорил что-то об уничтожении высоких технологий. И как я понимаю, часть оружия и автомобилей уже не пашут. Вопрос — оставят ли человечеству электростанции?
Перевернув снятой со стены лопаткой котлеты, усмехаюсь. Человечеству? Или десятку миллиардов потомков модели №319? Возможно люди и правду ведут свою историю от оставленных на планете андроидов, но для меня это звучит настолько дико, что поверить сложно, даже если очень захочется.
Закончив с котлетами, выкладываю их на тарелку и сразу же набрасываюсь на еду, жадно поглощая мясо с хлебом. Пару раз обжигаю пальцы и язык, но такие мелочи меня сейчас мало волнуют. Да, пусть мясо синтезированное, да и хлеб непонятно из чего. Но это лучше, чем запихивать в себя бруски тёмной плотной субстанции, с отвратительным вкусом. Как там говорили в роликах — «рацион, который обеспечит вас полным набором белков, жиров и углеводов». Угу — именно из-за этого каждый «социальщик» стремительно сбавлял в весе и постоянно испытывал дикое чувство голода.
Так что всаживая зубы в недожаренные котлеты и заедая их булкой, я чувствую нечто близкое к оргазму. После шести месяцев питания той дрянью, что нам выдавали, ощущения просто непередаваемые.
Расправившись с третьим куском мяса, понимаю, что меня начинает клонить в сон и останавливаюсь. Только вырубиться сейчас не хватало. Добравшись до холодильника с напитками, достаю оттуда банку холодного кофе и открыв, делаю большой глоток. Несколько секунд стою, наслаждаясь послевкусием, после чего отпиваю ещё и ставлю её на стол.
Когда оглядываю кухню ещё раз, замечаю аппарат, которого раньше не видел — кофеварку. К моей радости, она всё ещё функционирует и через пару минут уже наслаждаюсь вкусом нескольких порций эспрессо, влитых в одну большую чашку. Куда лучше, чем холодный кофе из банки.
Захватив с собой шоколадный батончик, выхожу в зал для посетителей, где усаживаюсь за один из столиков. Если кто-то примется всерьёз ломать двери или стеклянную стену, я это точно услышу. А трое пленников внизу связаны и сидят на диване с заткнутыми ртами — можно немного отдохнуть.
Допив кофе, тяжело поднимаюсь на ноги. Рана в ноге теперь чувствуется куда более серьёзно — каждый шаг отдаёт болью. Предположу, что раньше ощущения были иными, исключительно из-за щедрой дозы адреналина, плещущейся в крови.
Спустившись вниз, окидываю взглядом пленников и добираюсь до аптечки, что так и стоит на полу, напротив входа. Дотопав вместе с ней до кожаного кресла, стоящего здесь же в холле, опускаюсь в него и достав нож, срезаю нижнюю часть левой штанины, после чего разматываю бинт. Мои манипуляции привлекают внимание всей троицы — как мне кажется, в глазах девушки сейчас присутствует некоторая толика удовольствия.
Я же разглядываю рану. Медицинский клей помог — крови почти нет. Но вот выглядит она не очень — рядом с входным отверстием всё опухло и выглядит воспалённым. Что внутри — вообще сложно сказать. Вздохнув, принимаюсь перерывать аптечку. Находится упаковка обезбола в таблетках и два одноразовых шприца с его более мощным аналогом. Плюс, ещё пара упаковок бинтов, какая-то мазь и груда таблеток, которые принято иметь в каждой автомобильной аптечке. Проблема только в том, что ничего из этого набора не может мне помочь. Разве что обезболивающее, но этот вариант только снимет боль, никак не подействовав на рану. Впрочем, после короткого раздумья, решаю, что таблетку можно выпить. А вот инъекции лучше оставить на крайний случай. Эта дрянь напоминает армейскую и предназначена в первую очередь для того, чтобы поставить раненного бойца на ноги, убрав боль и дав возможность продолжать бой. Конечно, при условии, что он не истекает кровью.
Запиваю препарат водой из взятой с собой небольшой бутылки и закручивая крышку обращаю внимание на мерцание квадратика в нижнем правом углу обзора. Поморщившись тыкаю пальцем и в развернувшемся окне отображаются четыре однотипных сообщения об успешном убийстве конкурентов. Первое, что удивляет — почему четыре? Я же прикончил троих — ту парочку в здании и ещё одного на улице. Сначала не понимаю, а потом вспоминаю о том, которого я сбил машиной. Вот и ответ — видимо его смерть тоже записали на мой счёт.
