Конечно, я знала. Жутковатая история о том, как в давние времена девушек наряжали в красные плащи и отправляли в чащу — приносили в жертву неведомым и неназываемым, пытаясь задобрить их. Девушек называли Лесными невестами: люди с ужасом описывали, как из-за деревьев появлялись белые волки и, взяв жертву в кольцо, уводили прочь.
Ни одна из них не вернулась.
— Да, я читала ее, — ответила я. — Реконструкция древнейшего мифа о невинной искупительной жертве.
Эмма кивнула. Мне казалось, что она обрадовалась моему ответу, словно мы с ней вдруг заговорили на одном языке.
— Кире снится, что она идет по лесу, одетая в красный плащ. Ее сопровождают белые волки. Она говорит, что в конце пути ее ждет тысячелетний страх. И очень боится за ребенка. Доходит до того, что она не хочет засыпать.
Возможно, Кира пыталась вспомнить, что с ней случилось, и подсознание подавало ей все, что произошло, в виде старой сказки. Неудивительно, что она боится засыпать. Я бы тоже боялась, если бы знала, что увижу темный лес и волков.
Ничего, Кира. Мы справимся. Я обязательно стану святым Робином, покровителем потерянных странников, который протянет руку и выведет тебя из леса.
У меня нет другого выхода. И у тебя тоже.
* * *
После укола я проспала до полудня и проснулась от того, что пискнул корсет, требуя подзарядки. Я открыла глаза и увидела, как уже знакомая медсестра ловко меняет аккумулятор.
— Добрый день! — сказала она с легким акцентом. Улыбка была такой доброжелательной, словно я была родственницей или подругой этой маленькой желтолицей женщины. — Как самочувствие?
— Добрый день. Вроде бы получше, — ответила я, задумчиво прислушиваясь к себе. Боль в боку отступила, голова была ясной: регенерирующий корсет отлично справлялся с работой. Я вспомнила наш вчерашний побег с Виландом из больницы и представила, как сейчас могла бы ехать в тюрьму. А Шуман сидел бы рядом и представлял, каким именно способом будет вынимать из меня те ответы, которые ему нужны.
Что представлять — я туда и поеду, как только Виланд сочтет меня ненужной. Возможно, Шуман в самом деле составит мне компанию.
— Мне бы умыться, — сказала я. Горячая вода и гель для душа сейчас казались мне спасательным кругом. Нырнуть в воду, смыть с себя всю дрянь вчерашнего дня… Медсестра понимающе кивнула.
— Конечно, доктор Рихтер. Сейчас.
Девушку звали Джи Бию, Чистая Яшма: она помогла мне подняться с кровати, проводила в ванную, которая примыкала к комнате и, пока я приводила себя в порядок, встревоженно повторяла:
— Доктор Рихтер, может быть, вам помочь?
Я улыбалась и уверенно говорила, что все в порядке. Но, когда я закончила с водными процедурами и вернулась на кровать, то поняла, что силы почти покинули меня.
Нет, пожалуй, не стоит торопиться. Незачем стараться стать супергероем, если ты не супергерой.
— Здесь полиция, — сказала Джи Бию, когда принесла поднос с завтраком. Вид у девушки был крайне встревоженный. Я понимающе кивнула, чувствуя, как в животе ворочается страх. Конечно, никто не станет обыскивать дом старшего советника Виланда, ну а вдруг?
— Господин Виланд просил передать вам вот это, когда они придут, — Джи Бию передала мне тонкий цветок беспроводного наушника.
Я снова кивнула. Интересный знак доверия, если это именно то, о чем я подумала. Я вставила наушник в левое ухо и услышала:
— …мы разыскиваем доктора Ингу Рихтер, — отчеканил незнакомый мужской голос. Послышалось неопределенное хмыканье.
— Она была здесь вчера, — равнодушно произнес Виланд. — А что случилось?
— Вечером покушалась на своего куратора, потом сумела сбежать из-под стражи, — охотно объяснил незнакомец. Я заметила, что из его голоса исчезли чеканные нотки. Присутствие Виланда подавляло и заставляло выпрямляться по струнке.
— Надо же! Она выглядела достаточно миролюбивой… для ведьмы.
Это «для ведьмы» прозвучало, как плевок. Сейчас Виланд был вполне искренен. Он последовал моему совету и постарался принять тот факт, что нуждается в помощи такой, как я. Но давняя ненависть никуда не делась.
Кстати, надо будет разобраться, откуда вообще она взялась.
— Почему она приезжала к вам?
— Я пригласил ее, — с прежним равнодушием признался Виланд. — Доктор Рихтер известный психотерапевт, хоть и ведьма. Моя сестра Кира тяжело больна, я решил проконсультироваться.
— Соболезную, господин Виланд, — теперь в голосе полицейского появились далекие заискивающие нотки. Ему, разумеется, было наплевать на все проблемы несчастной Киры Виланд, но положение обязывало стелиться ковриком. Перед такими, как Виланд, все бегают на полусогнутых — даже если их власть уже стала призрачной.
Скандал с пропажей сестры стоил Виланду карьеры. Все ведьмы страны вздохнули с облегчением, когда он ушел в бессрочный отпуск. Все прекрасно понимали, что чем дольше Выродок Арн сидит в своих Тихих холмах, тем меньше вероятность того, что он вернется на службу.
— О чем вы говорили?
— О Кире. Я показал выписки из больничных документов, доктор Рихтер осмотрела ее и сделала назначения. Вот и все.
— Какой она вам показалась? С точки зрения инквизитора?
Виланд усмехнулся. Я почти увидела, как презрительно искривились его губы.
— Законопослушной, — ответил он. — Первым делом я проверил ее документы, все, что прислал куратор. Законопослушная зарегистрированная ведьма уровня Каппа, все бумаги в порядке. Так вы говорите, она покушалась на куратора?
— Так точно! — звонко ответил полицейский. Мне казалось, он обязательно должен стоять по струнке — а Виланд сейчас сидит в кресле и смотрит на него с некой снисходительностью крупного начальника к глупому подчиненному. — У нее было миниатюрное взрывное устройство в сумке. Привела его в действие, когда они ехали в машине.
Интересно, почему они держат меня за такую дуру? Или это просто желание задавить меня любой ценой, и его даже не особенно скрывают?
— Все в порядке, доктор Рихтер? — испуганно спросила Джи Бию. Должно быть, я побледнела или как-то изменилась в лице. Я кивнула и услышала, как Виланд осведомился:
— А что куратор? Ульрих Ванд, кажется?
— Сегодня утром вышел из комы. Ничего не помнит.
Теперь уже мне захотелось усмехнуться. Ульрих хотел, чтобы я информировала его обо всем, что случится в доме Виланда. Теперь он вел себя очень грамотно: ничего не помню, ничего не знаю.
Вряд ли ему хочется, чтобы организаторы взрыва занялись им вплотную.
Я машинально отправила в рот ложку каши с фруктами и не почувствовала вкуса.
— Понятно, — процедил голос Виланда у меня в ухе. — У вас есть еще вопросы?
