долго хранил этот секрет. Я поражаюсь его стойкости спокойно принять, что он – выдуманный персонаж! Но намного тяжелее эту новость пережил Лу: он увидел, что не всё решается с детской непосредственностью, пока взрослые хмурят брови, и разводят руками. К счастью, он избежал хандры, всеми силами пытаясь сконструировать идеальные условия для нашего личного Чуда!
Мы смогли собрать многих, очень многих! Участники Китежградской Коллегии Одарённых, МКХ, вдохновлённые фэйри, анонимные сослуживцы Акеллы… каждый из нас должен был выполнить несколько несложных действий, но проблема была в том, чтобы сделать это по всему миру: извлечь звук из Царь-колокола, выпить чашку чая в шесть вечера в Оксфорде, поджечь ароматическую палочку в Дельфах – маги понимают смысл подобных ритуалов. Список был очень большим, но сделать всё это было реально.
Лу выделили особенную задачу: задействовать не волшебные, а творческие способности, поэтому братишка снова сидел перед компьютером, и писал свою книгу. Не учебник, а сборник рассказов, которые забросил. Сейчас это было важнее любой образовательной литературы. Каждый день мы с братишкой играли в компьютерные игры, обсуждали разные забавные истории, и искали вдохновение для сюжетов из реальности. Чего только стоили фестиваль фей в честь Лугнасада, сходка драконов над Байкалом, или дипломатическая встреча обитателей «Нового Асгарда» с Папой Римским! [Ну не надо, про последнее нам вообще по секрету Акелла рассказал!] Угу, что не помешало так же по секрету слить эту информацию в массы неделей спустя…
– Ста-ас? Ты опять задумался?
Я понял, что Лу меня о чём-то спросил, хотя и не услышал, о чём именно. На эти несколько дней мы передали управление Коллегией в руки Марка Абрамовича, пока занимались важнейшим из дел: писали книгу сказок, авторства молодого писателя-сказочника, Лу Калитвина. [Имя я поменял, как и планировал, но всё ещё думаю над псевдонимом!]
– День Икс, ну? Что с ним делать будем?
– А что с ним? – я снова мысленно переживал разговор с директором Академии, и потерял нить беседы с Лу. Все необходимые приготовления мы выполнили, впереди финишная прямая.
– Так вот в том-то и дело! – мелкий, кажется, начал обижаться, а я непроходимо тупил, пытаясь понять, что именно от меня хотят! Так что я только взмолился:
– Лу, давай с самого начала?
Братишка посмотрел на меня, затем на экран компьютера, и свернул работу.
– Пошли! Здесь настолько творческая атмосфера, что ты сам в облаках витаешь, а это дело надо обсуждать в подходящих местах, и на сытый желудок.
На кухне царил кулинарный праздник: научившись паре трюков у друзей-магов, Лу пришёл к выводу, что создать праздничный торт по-ресторанному магией можно, но радости от этого никакой. Как от кастрюль, в которых всё варится само собой, или солонок, идеально разгадывающих дурацкую фразу «Соль и специи по вкусу». Так что весь «кулинарно-колдовской арсенал» остался на меня, а братишка пользовался только термостойкостью собственной чешуи, смело держа когтистой лапой раскалённую сковородку. Пока ресторанные повара хватались за головы, один мой знакомый поварёнок свято верил, что настоящий кулинарный талант не затмит никой волшебный горшочек каши!
– Начинаю с самого начала, а ты слушай, лады? – Лу убедился, что я сыт, доволен и внемлю его словам. – То, что ночь будет началом чего-то нового, это сто процентов. Но мы хотим ещё больше добавить реализма во всё это…
– Верно, и что в этом плохого?
– Представь себе такую штуку: что, если после нашего Второго Чуда реально начнётся другая жизнь? Вот как летом? Только наша попытка осуществить выдуманный остров приведёт к тому, что ты сам сначала и ожидал? Ну, что люди будут шарахаться от колдунов, на оборотней со страху намордники наденут, а коллеги Акеллы будут требовать направить свой дар на благо родины, а то и мирового господства заодно…
Я нахмурился. Мне было стыдно, я снова почувствовал себя параноиком, а ведь я просто пытался трезво смотреть на вещи! Уточню: трезво, по меркам ушедшей эпохи. Современные люди больше не хотели лжи. Наоборот, вкусив прелести возвращения в детскую сказку, у землян появились силы и возможности верить в лучшее, больше не считая оптимизм чем-то неуместным!
– Лу, не думаю, что такое допустят… – Я хотел сказать почему, но брат разбил готовящиеся аргументы:
– Ты и сам чувствуешь, что мы всё дальше и дальше уходили в сказку, а теперь нас ждёт суровая действительность! Как это будет выглядеть? Ты был прав, когда хотел взять всю нашу семью в охапку, и отправиться куда-нибудь в глушь, теперь я хочу сделать то же самое, только бы нас не нашли! – Лу выглядел серьёзным и встревоженным. Что на него нашло?! [Что-что, у нас впереди намечалось нечто эпическое, вот и переволновался…]
– Знаешь, я часто мечтал, чтобы ты трезво смотрел на вещи, но когда ты ведёшь себя серьёзно, мне не по себе. – заметил я с небольшим упрёком. – Может, всё не так страшно? В наших силах это сгладить.
– Я к этому уже готовлюсь. Не знаю, каким будет будущее, но всё, что мы можем сделать, так это тупо отказаться участвовать во всей этой заморочке! Сказать, мол, «извините, кина не будет»! Все такие: «ОК, нам в сказке жить веселее»! А потом будем дружно вопить в панике, когда на наш, к тому времени, вырвиглазно-сказочный мирок грохнутся какие-нибудь пришельцы-завоеватели, и встретят розовых пони в обнимку с карамельными феечками!
В глазах братишки было отчаяние студента, который выучил свой предмет на зубок, но уверен, что несправедливый злой профессор обязательно завалит его. Впрочем, это мой опыт, а Лу всегда был ребёнком-оптимистом.
– Ты сам запутался, – Я сочувственно похлопал брата по плечу. – Лу, не переживай. Я не знаю, что нас ждёт, но поддержу, что бы ни случилось. Как ещё в начале лета поддержал одного путешественника во «взрослую жизнь». Даже не так: во Взрослую Жизнь! С большой буквы! У нас нет причин для паники, и не будет, чувствуешь?
Лу прислушался к себе, и замотал головой.
– А если хорошо подумать? – я прищурился, как это делала бабушка, когда маленький Стасик боялся чего-то нового, будь то первый день школы, или экзамены одиннадцать лет спустя. Перестал ли Стасик бояться? Сначала нет, но потом он задумался: а что именно страшного? Бабушка Гера книги в войну спасала, и мужа ждала, верила, что вернётся; и дед Миша вернулся! Что в нашей семье умели делать испокон веков, так это надеяться на лучшее, что будет и на нашей улице праздник! Мы тоже умели надеяться, а минуты слабости… были у каждого. Не нужно было произносить всё это вслух, я знал, что меня снова поймут
