не смог им стать, но тебе постараюсь помочь. Пойдем в дом, уже поздно.
Виктория с нежностью обнимала отца. Она так страстно жаждала вот такого общения и получила его. Она не понимала, что с ним произошло, но радовалась, имея возможность почувствовать себя защищенной. Пока рядом отец, она всегда будет под его защитой, какая же она была глупая, когда не понимала его, осуждала. Права Сабрина — их родители не совершенны, они такие же люди, как и они сами, имеют право на ошибки. А самое главное на то, чтобы исправить их.
Кристина с улыбкой смотрела, как просыпается Сабрина.
— Доброе утро, соня, — сказала Кристина и поцеловала ее в щеку. Сабрина с печалью смотрела на мать.
— Это ведь правда, что мы больше его не увидим? Что он больше не придет? Что не улыбнется?
— Брина, девочка, — Кристина обняла дочь. — Пожалуйста, береги себя. Ему там лучше. Как бы больно не было мне это говорить, но он так устал.
— Мама, от чего устал?
— От жизни, — Кристина понимала, что Сабрина в состоянии принять эту информацию.
— Ты права, сердцем я понимаю, что это правда, но не хочу верить в то, что он оставил нас.
— Он не оставил нас, он будет нас защищать с небес. Я верю в это. Ты никогда не останешься одна. Я всегда буду рядом. А твой отец незримо будет присутствовать в твоей жизни. Изо дня на день ты будешь встречать его в дуновении ветерка, в шорохе листьев, в пение птиц. В тебе находится частичка его. Он навсегда останется в наших сердцах.
— Я знаю, мама, но так сложно это принять. Скажи, ты хочешь уехать из города? Мы с Даниэлем тебя поддержим.
Кристина так ждала этих слов раньше, но это было до того, что случилось и произошло, а сейчас она не знала, как быть. Как своим решением разрушить карьеру детей. В первую очередь она должна была думать о них, потом о себе. Уехать, означает сбежать от проблем, но это все временно. Алехандро не оставит ее в покое. Он найдет их везде. Надо остаться здесь и принять вызов, бороться.
— Сабрина, помнишь ты мне говорила о Луз. Расскажи, что именно ты узнала.
— Мама, ты же просила меня не ворошить прошлое, а сама сейчас спрашиваешь. Не понимаю
— Просто пытаюсь отвлечься.
Сабрина поднялась с постели.
— Странное какое-то отвлечение. Сначала просите не трогать эту историю, папа тоже просил оставить это дело. Но если хочешь знать, женщину убили.
Кристина побледнела. Неужели Сабрина считает, что Рафаэль убил ее мать.
— Брина, понимаешь, если пациентку отключают от аппаратов, то это не значит, что ее убили. Просто не оставалась другого выхода, это уже был не тот человек.
— Мама, ты меня удивляешь, при чем тут аппараты и отключение, когда я говорю о снимках. И кто тебе сказал про аппараты?
— Ты мне сама сказала, что ее отключили от аппаратов, вот я и подумала.
— Да, — Сабрина еще сомневалась. — А о снимках кто тебе сказал?
— Отец, перед смертью.
— Почему его так волновала эта история перед смертью? Меня это удивляет. Он же…
— Брина, девочка, Рафаэль очень переживал за тебя. Он знал, какая ты впечатлительная. Вот и сказал о снимках, я ничего не знаю. Просто расскажи мне, он попросил меня, чтобы ты не вмешивалась — я передаю его волю. Это были его последние слова — поэтому и хочу знать.
— Странно все это. Снимки, настоящие снимки были в другой карте, их две. Те снимки я отдала отцу, не знаю теперь, где они. На них было доказательство того, что эту женщину можно было бы спасти, если бы вовремя провели трепанацию, но снимки скрыли, подложив другие. Луз умерла, она стала пешкой в чьей-то игре. Поэтому я так и заинтересовалась этой историей. Мне было жаль эту незнакомую мне женщину.
Кристина пошатнулась. Сабрина говорила о своей матери, Рафаэль не выдержал этой новости. Теперь она понимает.
— Мама, мама, что с тобой, тебе плохо. Даниэль, — закричала Сабрина.
Даниэль забежал в комнату вовремя, чтобы подхватить мать, она практически теряла сознание.
— Мама, что с тобой? — его голос был обеспокоен. — Брина, вызывай врача.
— Не надо, — прошептала Кристина, — просто сказалось волнение последних дней. Мне уже лучше.
— Ты уверена, — Даниэль был очень взволнован.
— Мама, давай вызовем врача, — Сабрина проверяла пульс. — У тебя скорее всего упало давление.
— Да, наверное. Не волнуйтесь. Самое главное, чтобы у вас все было хорошо.
— У нас все будет хорошо, если мы уберемся из этого города, — резко сказал Даниэль.
— Даниэль, о чем ты говоришь? — Кристина не понимала.
— Мы уезжаем. Я сегодня уволюсь, и вечером можем уже уехать домой.
Кристина прижала руки к груди, ну и как теперь им объяснить, что они не могут уехать, если раньше она просила это сделать, то сейчас говорить обратное — они не поймут ее.
— Даниэль, послушай меня, не спеши, подумай. Твоя работа. Твоя карьера.
— Знаешь, что смешно. Это действительно моя работа, я хотел бы работать с Роберто, и положа руку на сердце, признаю факт, что он смог бы меня многому научить, но после вчерашнего я его видеть не хочу. А с Алехандро, с этим человеком просто невыносимо, он лезет в мою личную жизнь, так что меня ничего не держит.
— А как же Виктория?
— А что Виктория? Она останется здесь, в этом городе, со своей семьей.
— Даниэль, — Кристина поднялась с постели, ее шатало, сын поддержал, но тут же отступил, он не мог принять ее вчерашний поступок. — Пожалуйста, не губи свою жизнь.
— Ты удивляешь меня, мама. Еще вчера ты просила меня уехать, вы в два голоса с отцом просили, а сегодня ты уговариваешь меня остаться. Можно узнать причину?
— Ты обижаешь меня своими подозрениями.
— Боюсь, что это не подозрения, но я не желаю говорить об этом. Хочу вычеркнуть из памяти все, что было, все.
— Сынок, не так просто это сделать.
— Видимо тебе виднее, однако, что я могу сказать, если ты в день похорон отца целовалась с другим мужчиной, то думаю, что твои воспоминания не так болезненны, прости мою жестокость, но это факт. И с кем? Отцом Виктории. Девушки, с которой я встречался. С женатым мужчиной. Как мне это принять и понять? Давай не будем поднимать эту тему. Мы уезжаем.
— Даниэль, подумай о Сабрине. Ее работа. Ты не спросил — хочет ли она уезжать.
— Она уже взрослая, может выбирать, но ты и я уедем. Даже не спорь.
— Даниэль, — Сабрина пыталась образумить брата. —
