“Черная кровь” — это цыганская кровь. Только и всего. Причем браки смешанные у цыган были крайне редкими.
У нашего прадеда была родная сестра — и я нашла их потомков: наша четвероюродная сестра Азалия живет в Аргентине. Я списалась с ней, найдя ее mail (не буду писать, как мне это удалось, долго объяснять, а малышей скоро нужно будет кормить, расскажу при встрече), и Азалия подтвердила, что ее прабабушка всегда говорила
с сожалением, что в их аристократическую кровь (особой аристократии как-то я у нас не заметила, ну горные офицеры, то бишь инженеры, и что?) влилась струя “черной цыганской крови”.
Вот и все. А мы все жили в прошлом веке, как слепые котята. Документы были уничтожены в страхе двадцатых, изъяты при арестах тридцатых, сгорели в сороковых!..
Миф управлял нашими судьбами.
И, возможно, если бы Сергей нашу родословную знал, жизнь его сложилась бы иначе.
Прости его, Митя: он ненавидел тебя, потому что считал, что ты был свидетелем его ужасного поступка (о котором я тоже расскажу тебе при встрече). И соглядатаем его падения. И, конечно, еще и потому, что завидовал твоему таланту. Помню, ты признавался мне, что тебя мучила одна фраза, сказанная тобой Сергею в запальчивости, ты даже считал, что, не желая того, мог подтолкнуть его к гибели. Не вини себя. Ярославцевы, как все интеллигенты, совестливы — через тебя тогда заговорила, мне кажется, именно родовая совесть. Ген совести когда-нибудь тоже откроют. Без него, я уверена, человечество бы не выжило, в гене совести есть какой-то высший смысл, может быть, именно он и является первым именно человеческим геном!
Давай простим себя. Простим за все.
И простим время.
Артем, когда ему было пять лет, как-то сказал: “Мама, я знаю, люди — игрушки Бога”.
И я стала думать о Боге. И придумала сыну такую вот историю. (Тебя, наверное, удивит, что твоя сестра, растолстевшая домохозяйка, рассуждает на тему Бога? Кошка, которую научили говорить! Но не воспринимай все, что я напишу, слишком критично.)
В медицине есть такой эффект — плацебо. То есть пациент верит, что лекарство, которое ему дают, очень эффективное средство от его недуга. Он пьет это лекарство
— и выздоравливает.
И я подумала: в древности, когда мир был полон опасностей (он и сейчас таков!), люди придумали для себя духовное плацебо — сначала это были маленькие божки, которые помогали потому, что общая вера в них всего рода была сильна. Помогала психическая сила веры. Но потом они ощутили, что эти божки маленькие, а вот если много людей будут верить в одного Бога — он станет гораздо сильнее. Так и получилось. Вера становилась все сильнее — она помогала и спасала. Она хранила. Эффект плацебо работал.
Но цивилизация, которая назвала свою веру Богом, все-таки погибла.
Ведь параллельно она невольно создала и анти-Бога. Он был вызван в мир их негативными эмоциями — энергией страха, ужаса, агрессии, которые подталкивали людей к сомнению в существовании Доброго Начала, Бога. И сомнение, все разрастаясь, наконец обособилось от веры в Бога, став его противником. (Обрати внимание, как ослабляет наши силы любое сомнение!)
Дух веры и Дух сомнения остались одни, когда древняя цивилизация погибла.
Дух сомнения не нуждался в людях — этих слабых двуногих существах, вера которых в своего Бога развила их разум. Он стремился опять раствориться во Вселенной — среди таких же темных энергий. Ему было скучно быть.
Но Богу-духу было радостно бытие. И в благодарность или оттого, что энергия его была созидательна, он решил создать новый мир и стал Богом-творцом. Ведь в начале было Слово. А что такое слово? Это имя, это замысел, это образ, это облеченная в словесную форму вера.
Теперь ты понимаешь, почему люди так боятся искусственного интеллекта? Ведь они иногда чувствуют, что их судьбы во власти Бога, которого когда-то создали их предшественники.
Но Бог давно свободен от человеческой веры и человеческого воображения. Мы, нынешние люди, его дети. И потому он Бог-отец. И каждый человек, который силой
своей великой веры приближается к нему, способен стать Богом-сыном.
Вот такая сочинилась у меня Рождественская сказка для Артема. Правда, он, выслушав ее, сказал: “Ма, а я все равно уверен, что без инопланетян не обошлось”.
Он, кстати, мечтает стать изобретателем.
Что касается наших новостей, они таковы: брат мужа, Артем Аркадьевич, снова попытался жениться, но в последний момент все распалось. Денис утверждает, что изза меня. Но, честное слово, я совершенно здесь ни при чем! А вот Тома, вдова Сергея, в свои пятьдесят вышла замуж! За охранника, который когда-то работал с Сергеем вместе. Кстати, их бывший шеф теперь отвечает за строительство нового международного аэропорта. Старая Серафима обожает Дашку, но ей не нравится парень, с которым у Даши «семейная жизнь»: у них не было денег на свадьбу. Парень действительно из небогатой интеллигентной семьи, но очень толковый, способный к науке. Мура, ставший со своей пергидрольной красавицей-женой толще в два раза, тому, что он физик, наоборот, сильно рад, но очень недоволен, что его дочь живет нерасписанной. У него, кстати, сынишке три года. Сейчас у богатых в моде поздние дети. Мура больше всех настаивает на регистрации. И обещает “закатить свадьбу” всем на зависть.
Как Юлька?
Поздравляю ее и тебя с Рождеством. Твоя сестра Н.»
* * *
Дмитрий, как всегда, обрадовался моему приходу. Но я поймала себя на том, что, когда я чувствовала себя женщиной, у которой любящий стабильный муж и хороший дом, мне легче было смотреть на Дмитрия как просто на старого друга, а теперь я, войдя, сразу начала подозревать, что у него все-таки разгорелся роман с его соседкой Светланой. Нет, так дело не пойдет — иначе рыбка вильнет хвостиком, а я точно останусь у помятого Чери навсегда.
Какое мне дело до его женщин? Лучше мне верить в его монашеский образ жизни. Так спокойней.
Но он, легко угадывая мои мысли, сказал:
— Представляешь, Светлана, моя соседка по подъезду встретила мальчика, с которым в школе у нее была первая любовь.
— И он ее не узнал?
— Узнал, и теперь они живут вместе. Она очень похорошела.
— Так не бывает!
— Выходит, что бывает — если намеренье такой силы, что способно развернуть время. Он стоял у окна, красивый, чуть сутуловатый мужчина.
— Ты настоящий художник, Митя.
— Художник в мире — это просто знаковая фигура, — ответил он, смотря не на меня, а в окно, — просто символ свободы…
Я подошла к нему и встала рядом.
— Ты можешь сделать невозможное возможным, например, перенести на полотно воздух!
— А вот и Светлана! И ее овеществленная мечта. — Он улыбнулся и взмахнул рукой, как волшебной палочкой, пристально глядя вниз. И мой взгляд тоже спустился — чтобы тут же отпрянуть. Но я заставила себя досмотреть эту картину до конца: к машине шла счастливая пара — длинноногая женщина с распущенными каштановыми волосами и полноватый мужчина, движения их напоминали плавный танец…
