в голову двадцатитрехлетнему лейтенанту, прослужившему в войсках пятнадцать месяцев, приходило мне на ум. Я имел полное право радоваться. Целый год воевал, чтобы покорить сердце самой капризной и самой красивой девушки (по моей оценке) педагогического института. Должен признаться, молодой адвокат, к которому она была безразлична, доставил мне массу неприятностей. Кроме всего прочего, в этом небольшом городке он один носил бородку, которая была ему очень к лицу.
Теперь это уже все в прошлом…
Однако не могу скрыть, что, пока составляли списки караула на Новый год, я переживал мучительные дни. Как там вертели, прикидывали, не знаю, но «честь» быть дежурным в новогоднюю ночь выпала мне, холостяку. Два дня болел. Все мои планы с Эмой рушились. А адвокатик прислал ей приглашение на новогодний бал.
— Этот самонадеянный бородатый шкет, этот напомаженный и надушенный козел… — плевался я и сквозь зубы говорил: — Кирчо, будь мужчиной! Прими этот тяжелый удар своей лейтенантской судьбы! Выше голову… и никаких вздохов!
Но, как говорится, влюбленным и сам господь бог помогает! В образе этой божьей милости явился мой приятель лейтенант Стефанов. Супруга у него была на сносях, и они не могли пойти на торжественную встречу Нового года в гарнизон. Узнав о моем отчаянии, оба решили, что Стефанов заменит меня на дежурстве.
Сначала я подумал, что кто-то в шутку распустил этот слух. Потом показали приказ командира, но я и тут не мог поверить, что птичка счастья снова села на мое плечо. С ума сходил от радости… Тогда уже мне другое взбрело в голову: «Уж не принудили ли Стефанова заменить меня?» Поставил себя на его место, и мне стало страшно. Да он в любую минуту ждет ребенка! Вдруг именно в этот день и случится… Как он переживет все это? Со Стефановым мы дружили с военного училища. Он человек со странностями, возьмет и откажется, что будет тогда?.. Эма будет встречать Новый год одна. Но ведь у нее в кармане приглашение от адвоката. Значит, необходимо принять услугу Стефанова. А потом ему докажу, что я его настоящий друг.
Часы на старой городской башне пробили шесть раз. Уже нужно выходить, а я еще не готов.
— Кирчо, прошу тебя, поторопись! Хочется немножко погулять, — поторапливала Эма.
— Чтобы встретиться с тем бородачом? — пошутил я.
— Если решил испортить мне настроение уже сейчас… — с угрозой начала она, но кто-то постучал в окно.
Открыл окно. Рядовой Петров, мой связной, виновато смотрел на меня снизу.
— Товарищ лейтенант, вам приказано немедленно заступить на дежурство. Суточный наряд построен на плацу и ждет вас…
Знаю, что связные никогда не приходят с приятными вестями.
— Возвращайся и доложи, что я иду! — говорю ему тихо и стараюсь улыбнуться, чтобы не показать своей злости подчиненному.
Обернулся. Эма стояла молча.
— Я должен идти…
— Кирчо, ты мне обещал…
— Не будь наивной, прошу тебя! Ты прекрасно знаешь, что я должен идти! — пытался убедить ее.
— Тогда иди! Иди в свою казарму! — сказала дрожащим голосом Эма и схватила свое пальто. — Все! Я найду, с кем встретить Новый год! — выпалила она, заплакала и выскочила за дверь.
Я даже не попытался ее вернуть. Не имело смысла. У меня не было выхода. Пусть убираются ко всем чертям и Эма, и Стефанов, и все… Друзья!
При обходе караула мне стало странно весело. Говорил солдатам плоские шуточки, какие знал, но у них они не вызывали улыбок. Бойцы, кажется, понимали, что мне не до смеха, и многозначительно молчали.
Принял дежурство, пожелал сменившимся с наряда коллегам приятной встречи Нового года, и время потекло мучительно долго. Курил одну сигарету за другой. Мир встречал Новый год, а я не мог себе найти места. Ни музыка, ни праздничный шум на улицах меня не успокаивали. Представил себе, как Стефанов в последний момент позвонил в часть и сообщил, что ему необходимо везти жену в больницу. У меня не было оснований сердиться на него, но он мог отказаться от своего прежнего решения значительно раньше. Тогда события развивались бы совсем иначе.
А Эма? Она, естественно, танцует с бородачом, кокетничает и не думает обо мне. Потом попросит его проводить до дому или останется у него. К черту и ее и его!
Направляюсь к складам. Долго проверяем с начальником караула посты. С такой тщательностью никогда раньше не проверял. Каждый предупредительный оклик часового возбуждал во мне подозрительность. Когда вернулся в помещение, меня снова охватили мысли о тех четверых: Стефанове и его жене, Эме и адвокатике. Строил планы отмщения, но тут же отказывался от них.
Незадолго до наступления Нового года в дежурку неожиданно нагрянул Стефанов. Словно мои мысли о нем привели его сюда. Лицо его раскраснелось от мороза, в глазах полыхало счастье.
— Все отлично, брат мой! Все кончилось прекрасно!.. А ты чего надулся? А ну снимай снаряжение и пистолет!
Не пошевелив ни одним мускулом и даже не взглянув на него, приказываю:
— Немедленно покинуть военный городок! Или я вас арестую и отправлю в военную комендатуру!
— Да ты что, Кирчо! Неужели ты не знаешь?
Все так же невозмутимо снимаю телефонную трубку и начинаю крутить ручку:
— Алло! Начальник караула! Срочно направь в комнату дежурного двух вооруженных бойцов!
Стефанов с недоумением посмотрел на меня, а потом сел на кушетку и раздраженно сказал:
— Ты думаешь, я пьяный? И злишься. Потом сам поймешь, что не мог я поступить иначе. Нужно было срочно отправить жену в родильный дом!
Я молчал. Он со злостью хлопнул дверью и удалился. Теперь я мог быть доволен. Отправил бойцов в караульное помещение и нервно начал ходить по комнате. С нетерпением ждал своего помощника, чтобы снова отправиться на проверку постов — так лучше всего успокаивались мои нервы. Послышались быстрые шаги, и снова появился лейтенант Стефанов.
— По приказу командира немедленно сдайте дежурство! — выпалил он, еле переводя дух.
Не спеша расстегиваю ремень и кладу его на стол. Снял красную нарукавную повязку.
— Поторопись, балда, а то Эма замерзнет у главного входа! — прикрикнул Стефанов.
— Не лезь, куда тебя не просят! — зло процедил я.
— Эх ты, шут гороховый! Посмотри, в окно!
Там, на пятачке под дежурной лампочкой, пританцовывала Эма. Я просто не верил своим глазам.
— У меня родился сын! Ты слышишь, глупец! Я уже отец… — гудел с веселым смехом Стефанов, схватил меня и вытолкнул за дверь: — Иди! Чего еще ждешь? В эту ночь все должны праздновать!
Его последние слова «У меня сын, сын!» подстегнули меня, и я бросился к выходу.
Схватил Эму за руку
