Валентина Панкратова
Галопом по Европам
Глава 1. Москва
Михаил
– Михаил, надеюсь, Вы понимаете, насколько важную информацию я Вам доверяю? Пообещайте обращаться с ней надлежащим образом, – Заместитель директора Зозуля постоянно кашляет и говорит с трудом. Потом идет, наверно, по третьему кругу, стараясь вдолбить мне, чтобы я работал с материалами исключительно наедине, ни с кем их не обсуждал, никому ничего не показывал. По ее словам, даже думать о содержимом документов мне разрешается исключительно в присутствии Замши, в крайнем случае, когда вокруг меня на расстоянии ста метров никого нет.
– Ольга Сергеевна, я все понял, – делаю очередной шажок назад и в который раз пытаюсь прервать занудную тираду тяжело дышащей старушенции. На мой взгляд, ей не лекции читать, а давно пора лежать в больничной палате под наблюдением врачей. – Я пойду?
– Михаил, мне не нравится, насколько легкомысленно Вы относитесь к доверенному Вам делу, – шажок назад она компенсирует уверенным передвижением в мою сторону, пытаясь добить меня осуждающим взглядом. – Идите, но, пожалуйста, не забывайте про конфиденциальность. Видите, как неожиданно я сегодня ложусь в больницу. Честно говоря, Ваше участие в работе комиссии в этот раз не планировалось, как Вы, наверно, уже успели понять. Я сама собиралась подготовить все документы. Но видите, как получилось? Никто не знает продолжительность моего отсутствия. Телефон я отключу, т. ч. связываться со мной не пытайтесь. У меня будет чем заняться и без Вас.
– Разве я Вас когда-нибудь подводил? – из моего бархатного голоса можно гнать мед или яд. Жаль, что никто до этого еще не додумался. – Здоровья Вам и удачи, – не в курсе, что надо желать людям, которые госпитализируются. В ее возрасте уже явно меньше надо болтаться по командировкам. Вон как посерела, усохла и дохает через слово.
Однако, разговор с Зозулей стараюсь завершить максимально на позитиве. В мои планы не входит тратить время на пустые разглагольствования Ольги Сергеевны. Но и ссориться со своим непосредственным начальником ни к чему. Мы много лет работаем вместе, и в обычное время она вполне сносная тетка. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что ведет она себя последние два дня довольно странно. Вчера, вернувшись из очередной поездки, Заместитель директора, не моргнув глазом, отправила меня сегодня утром на объект вместо того, чтобы дать мне заниматься своими прямыми обязанностями, а именно протоколировать наиважнейшее итоговое заседание комиссии.
Из часового общения с Замшей я так и не смог выяснить самую малость. Какого черта она сделала все, чтобы убрать меня с этого заседания? Ведь даже сама собралась документы оформлять. Казалось бы, самое логичное объяснение – удалила меня из-за неких секретов, которые мне не следовало знать. Но, когда я вернулся, она буквально переобулась в воздухе и заставила меня найти флешку, чтобы записать туда материалы того самого заседания, которые «ни в коем случае нельзя отправлять по электронке, и с которыми ни в коем случае нельзя работать на сетевом компьютере, потому что у них высочайшая степень секретности». Использовать телефон «технически подкованная» старушенция запретила категорически по тем же соображениям безопасности. Мои подозрения, что Зозуля носит с собой мобильник для антуража, превратились в твердую уверенность. Хотя сегодняшние ее перлы можно списать на нервное перевозбуждение перед внеплановой госпитализацией.
В конце концов вырываюсь из цепких рук Ольги Сергеевны, словно пятилетняя девчушка, крепко сжимая в руках мехового бежевого медвежонка с черными бусинками глаз и с таким же черным носом. Вообще-то это брелок, правда по назначению я его никогда не использовал. Последние пару лет он валялся у меня в рабочем столе и вот пригодился.
Когда Зозуля в категорической форме отвергла запись материалов на телефон, я сначала даже растерялся. Где же флешку найти? Надо было куда-то ехать покупать. У нас рядом нет таких магазинов. Но потом вспомнил про старый подарок. Брелок-то с секретом. Внутри медвежонка спрятана флешка.
В кабинете задумчиво кидаю брелок на стол. Перед мысленным взором как живая встает дарительница этого мехового чуда.
– Мишенька, смотри, каких симпатичных медвежат я нам приобрела, – Светка тогда вся светилась от радости, – один тебе и один мне. И будут у нас с тобой одинаковые брелочки.
– А это что? – меня заинтересовала перетяжка на животе у игрушки, и я попробовал покрутить. Медвежонок влегкую разобрался на две части. – Флешка!
– Действительно, – по обыкновению маханула руками Светка, – я даже не знала. Ну так тем более хорошо, мало ли когда пригодится.
Воспоминание о девушке, с которой расстался около двух лет назад, как обычно несколько выбивает меня из колеи. Вроде и быльем поросло, а вроде до сих пор гложет.
– Мишк, – в кабинет врывается вихрь в до боли знакомом кисловато-свежем облаке парфюма, – я к тебе на секундочку.
Оторопев от неожиданности, разжимаю руки, спеша освободиться от меховой улики. Наваждение какое-то! Не часто позволяю себе думать о бывшей невесте. А тут она собственной персоной.
Впрочем, чему удивляться? Сам лично свою невесту, молодого специалиста – архитектора устроил к нам в Компанию. Так и работаем вместе до сих пор. Правда, теперь давно уже просто коллеги. Ничего личного.
Светка мало изменилась со времен, когда мы собирались пожениться. Такая же воздушная и стройная. Темные, не слишком короткие волосы разлетаются при каждом движении. А движений она делает много – непоседа каких поискать. Если говорит, то много и быстро. Головой вертит, руками машет, всем телом извивается. Нина Алексеевна, ее бабушка, постоянно убирала подальше от внучки бьющиеся предметы. Что-что, а смене посуды моя бывшая невеста очень способствовала. По мановению ее волшебных рук билось и ломалось все, что не успевали убрать.
– Понимаешь, тут дело такое. Мы уезжаем на выходные, – Светка и сейчас скачет на месте и возбужденно жестикулирует, – точнее, не совсем на выходные, мы и завтрашний день пятницу захватываем. Но, честно говоря, может так получиться, что я и в понедельник не приеду, а возможно, даже во вторник. У меня с понедельник начинается отпуск, и я …
К середине Светкиной трескотни осознаю, что придется поднапрячься, чтобы вникнуть в ее неиссякаемый поток слов, если я надеюсь по первому прогону понять, чего она от меня хочет. В противном случае придется выслушивать весь ее бред еще раз. А у меня после Ольги Сергеевны перегруз. Норма по женскому словоблудию на сегодня перевыполнена.
Из беспорядочной болтовни Ивановой осознаю, что ее волнует участие в конкурсе «Проект 2019». Точнее, не
