случится ли чего, если ее величество не явится на награждение победителя. Можно не говорить, что она однозначно видит себя победителем? Мне бы ее уверенность.
– Езжай, Солнце мое, отдыхай, – останавливаю вертлявую говорушку, – все идет своим чередом. Выиграешь и не придешь на награждение, значит, получишь приз позже, но не в торжественной обстановке.
– А если, допустим, так случится, что совсем не смогу приехать, а пришлю адрес? Как ты думаешь, мне смогут документы о победе и приз направить по почте? Это реально? – глаза горят, щеки раскраснелись, руки вообще живут своей жизнью. – Понимаешь, все так запутано, я еще точно не решила, кто знает, возможно, меня куда-нибудь еще занесет, и я не смогу…
– Выдохни, – как можно ласковее гляжу в такое родное когда-то лицо. – Езжай, куда тебе надо. Я позабочусь, чтобы про тебя не забыли. Ты, главное, победи.
– О! Я очень сильно надеюсь! Ты знаешь, какие грандиозные планы…
Меня спасает звонок офисного телефона, делаю Светке знак немного помолчать и беру трубку.
– Михаил, я не помню, сказала ли Вам, что все документы, полный комплект должны быть готовы утром в понедельник, – Зозуля решила доконать меня по полной, чтобы я никогда не смог восстановиться. – Да! И не забудьте, нужен дополнительный пустографный комплект.
– Ольга Сергеевна, – немного срываясь, произнес я как можно внятнее, – я знаю о сроке. Напомню, что разработкой и утверждением всей документации занимался лично я, поэтому мне, известно все о сроках и о порядке действий. Только не совсем понял про пустографный комплект. Что это?
– Разве я не говорила? Вы сделайте один комплект документов как положено, а в другом просто оставьте место для фамилии, – Зам. директора натужно закашливается.
– Так Вы из-за этого сегодня не допустили меня на заседание комиссии, – констатирую я. Видать, госпитализация настолько срочная и неожиданная, что мадам просто вынуждена посвятить меня в то, чего я знать не должен был. Однако, имя покупного победителя пока не говорит. Ситуация мне совершенно не нравится. Меньше всего хотелось бы участвовать в этих закулисных дрязгах. До сих пор в конкурсах проектов победители выбирались абсолютно честно, и я всегда смело смотрел в глаза участникам.
– Ну, хорошо, хорошо, голубчик, давайте не будем сейчас углубляться. Не сердитесь на меня, – старушенция, почувствовав мое раздражение, мгновенно включает «задний ход», – Вы просто сделайте, что прошу, а дальше я сама. Я же беспокоюсь. Вот и сама дергаюсь, и Вас бедняжку дергаю. Ну всё, я уже уезжаю. Больше Вас беспокоить не буду. Но если что, все вопросы Вам придется решать напрямую с Генеральным.
– Я понял, Ольга Сергеевна. Не волнуйтесь, все будет замечательно, – мне настолько не терпится закончить этот нудный разговор, что, не дожидаюсь его логического завершения и кладу трубку, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не шарахнуть ею об аппарат. Ясно одно, вокруг конкурса ведется не совсем чистая возня. И Генеральный в курсе этой возни. Остается успокаивать себя тем, что не я буду вписывать фамилию лжепобедителя в конкурсные документы.
Обернувшись, обнаруживаю, что Светка ушла. Скатертью дорога. Пора заниматься делами. Сегодня и так милейшая Ольга Сергеевна устроила мне гонки с препятствиями и порушила весь мой график.
Светлана
– Евгений Александрович, миленький, ну поймите же, я никак-никак не могу выйти завтра на работу, у меня куплены билеты. Вы же, помните, сами мне разрешили завтра отдохнуть, – не хочется сообщать Генеральному, что билеты в Вену у меня на сегодня, вылет через три часа, и самое позднее минут через тридцать, то есть практически с половины дня, надо валить с работы.
– Ты понимаешь, что Ирина заболела и отпросилась домой? А к нам завтра приезжают партнеры. Кто-то же должен им представить проект! А ты не просто ее лучшая подруга, ты лучший архитектор нашей Компании! – Генеральный полон пафосного гнева, даже его седой чуб возмущенно скачет по морщинистому лбу. Но, что скрывать, его маленькая лесть, про лучшего архитектора Компании, приятна.
Вообще-то, Генеральный мужик ничего. Не гнушается вот так запросто приходить к нам рядовым рабочим лошадкам. Знает нас всех не просто по именам, но даже и по нашим работам. Собственно, на этом я и погорела. Евгений Александрович прекрасно помнит, что с заболевшей Иришкой мы часто работаем в паре. Вот и привязался ко мне. Кстати говоря, в другой раз я и не отказалась бы. Чем больше партнеров тебя знает, тем больше твой авторитет. Но не судьба! Не могу! Рада бы, но не могу.
По большому счету, представить Иркин проект может любой архитектор, тем более что у меня есть еще несколько минут, чтобы показать желающему, где и что лежит. Уверена, что страждущих воспользоваться Иркиной болезнью и показать себя партнерам, а заодно и Генеральному, долго искать не придется.
– Евгений Александрович, моя поездка не обсуждается, – да простит мне бог мою наглость, – давайте так. Я найду, кто представит завтра проект и покажу ему все, что нужно. Договорились? Через полчаса у Вас будет информация, кто согласился пойти вместо Ирины.
Генеральный тихо бурчит что-то нечленораздельное. Если бы он был драконом, то из его ноздрей вырывался бы черный дым. У меня хорошо с фантазией, поэтому, глядя на пыхтящего мужчину, изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. Побуравив меня с пару минут колючим взглядом, он кивает и молча выходит из кабинета. Со всех сторон ко мне тут же бросаются коллеги, которые, спрятавшись, за компьютерами ловили каждое слово нашей беседы.
– Ну? Кто мечтает получить благодарность от Генерального? – достаю из стола Иришкин ежедневник, в котором она держит все заметки и пароли.
Вызываются сразу двое, причем, хотят именно вдвоем представлять проект. Мне не жалко. С барского плеча показываю, где найти нужную информацию. Заставляю фотографировать каждое мое движение, потому что потом возможности объяснить уже не будет. На все про все уходит минут пятнадцать. Пора бежать.
– В случае чего звоните самой Иришке. Будем надеяться, что к вечеру или завтрашнему утру она более-менее оклемается и сможет членораздельно разъяснить все нюансы своего творения.
В этот момент в кабинет входит Пашка. Радуюсь, что к его приходу успела сделать все что собиралась и не услышу его обычное осуждающее фырканье, похожее на ежиное, когда у бедняги отбирают яблоко или гриб. Кто-то мне рассказывал, что это исключительно в мультиках ежи носят грибы на спине. На самом деле еда может попасть на спину если только случайно. Специально ежики на иголки ничего не забрасывают. Они им нужны главным образом для самообороны.
Чернышов как всегда пунктуален. За спиной болтается полупустой рюкзак, на шее
