потекли на мое трепещущее от этого мужчины сердце.
— Прошу тебя, забери. — попыталась настоять я, но он лишь захватил губы в плен под тонкий звон колокольчиков на виридоновой ели.
— У меня тоже есть подарок. Правда… он не сравнится с твоим. — я смущенно залезла в карман дубленки и предъявила только что купленную статуэтку. Дарить ее казалось мне не соизмеримым ханжеством. И даже закралась крамольная мысль взять деньги родителей и купить что–то достойное сегодня же!
— Красивый… Знаешь, что это? — лукаво спросил меня Рэй.
— Странник. — недоуменно посмотрела на него.
— Не просто Странник, Эверис, это Альраун. — Рейдар произнес последнее слово явно на северном диалекте, и я почувствовала языковой барьер на вкус.
— Что? — коротко спросила очевидно непонятное слово для росских ушей.
— Дух. Оракул. Наши шаманы вырезают его из корня мандрагоры. Они считывают человека и дают ответы. Иногда они могут даже ожить.
— Значит, это не просто фигурка? — с возросшим интересом посмотрела на деревянное изваяние.
— Нет. — улыбнулся мужчина и, притянув, обжог губами мой раскрасневшийся от мороза нос. Но был прерван.
— Эй! — с другого конца торгового ряда нам активно махала Ливана, идущая по ярмарке с длинным ожерельем из сушек и баранок под руку с Йеном. Она что–то активно рассказывала рыжему Маккелану и размахивала руками, отчего ее бусы забавно колыхались на светлой шубке.
Путь ее был сложен, и я поняла, что подруга уже где-то нахваталась горячего пряного напитка. А северянин крепкой рукой сопровождал девушку, что затейливым зигзагом тащила его к нам, останавливаясь при этом у крошечных домиков с прилавками, набитых всякой всячиной, и явно раскручивая бедолагу на мишуру и кучу всякой мелочевки, что чаще пылилась в коробах, доставаемая раз в году.
— Ребята, ну что идем в шатер желаний? — подлетела подруга, которая за час успела где-то накидаться. А Йен хрустел пакетами и, несмотря на бесполезный шоппинг, любовно смотрел на девушку.
— Похоже кто-то не дождался бала. — шепнул Рей, глядя как Маккелан поддерживает за хрупкие плечики эртонку, чтобы та своей широкой душой и жестами не задела кого ненароком.
Тяжелый вздох вырвался сам с собой. И не без уговоров мы отправились в академию, где нужно было принарядиться для официальной части и привести подругу в более–менее трезвое состояние, так как ей придется выходить на сцену. И желательно не ударить в пунш лицом. Третий год подряд она участвовала во всяких званиях «мисс», а я попадала в список белого бального листа и тоже обязана была прийти на вручение. Ведь это была моя стипендия. Правда в этом году я не была так уверена в ее получение, из-за периода, когда учеба просела, но ближе к праздникам я взяла себя в руки и постаралась, где могла, исправить ситуацию.
— … Провне, провн, провинциальных взглядов! Представляешь! — шнуровала серебристый корсет подруга и, кажется, навязала морских узлов. И я терпеливо помогла их ей перешнуровать.
— Вот гарпия! — поддержала подругу, что никак не хотела трезветь.
— А мне, между прочим, всего лишь двадцать один! — возвела тонкий пальчик с аккуратным маникюром — И я могла бы еще поступить в театральное училище Кеннингема, что тогда бы она сказала? Раз магиней каждый может быть даже с плевым даром! — пыхтела девушка, приготавливаясь к выходу на сцену.
Ливана не первый раз уже цапалась с Мелани Фостер, то ли из-за обиды за не доставшегося эртонке Рика, то ли просто не сошлись характерами, как говорят на западе Россарии.
— Пожелай мне удачи! — развернулась, явно нервничая, и глотнула еще пунша, в который старшекурсники подливали игристое. Я поджала губы, но лишь проводила молчаливым взглядом стеклянный стакан.
Мимо нас проскакали звезды, в прямом смысле. На девушках красовались мерцающие костюмы, что должны были изобразить звездопад и сопровождать солистов тоненьким девичьим хором. Они выходили как раз перед эртонкой и девушка встряхнулась, как перед боем.
Я положила руки ей на плечи, вселяя уверенность и твердо проговорила:
— Сделай их там всех! — она похлопала золотыми ресницами и очертила круг Стихий в воздухе, складывая руки в молитвенном жесте.
— Да помогут мне Стихии! — и отправилась на сцену, взметнув подол сверкающего медными перьями платья.
По мне именно там Ливана раскрывалась и была действительно на своем месте. Она была яркой и на нее хотелось смотреть. А тот, кто отмерял таланты, не поскупился на дар действительно ангельского голоса и сильной харизмы для светлокудрой девочки по имени Ливана Мэнсон.
Не удивительно, что мужчины всегда тянулись за ней шлейфом. Потому что ветвистая родовая книга с эмблемой аристократии на страницах не могла заменить сути человека, хотя некоторые с не менее ветвистыми рогами и более родовитой наследственностью не постеснялись сказать откровенные глупости ей в лицо. После жуткого расставания с Дьярви я слышала от Лив откровенные провалы в самооценке, когда она скатывалась в бездну, говоря о том, что может она недостойна Йена. А я сказала ей, что она чище всех нас вместе взятых и без печатей о знатности рода. И это была правда… По крайней мере, в сравнении со мной.
В зале засверкали яркие магогни, вступила музыка и девушка в сказочном наряде богини. Разыгрывали сюжет из летописей Времен о Страннике и дивы Фероны, что отвергла чувства полубожества. Трагично.
— Фэлс! — окрикнул меня Кирдан.
Староста вышел из гримерки в образе Фавна, что мудростью наставлял Странника, принявшего человеческое обличье в Срединном мире.
— Тебе идет. — хмыкнула, смотря на его изогнутые к верху рога, а к низу на копыта.
Кирдан держал в руках традиционную флейту и чашу, и, кажется, в последней действительно было что-то жидкое.
— Тебя ищет росс Далл. — неловко переминался на иллюзорных копытах.
— Срочно? — в сознании пронеслась мысль, может, мне за сценой посидеть, вряд ли достопочтимый мэтр будет бегать по гримеркам искать меня. Много чести.
— Он сказал, чтобы я нашел тебя, если ты здесь.
