— Понравился, красавица? — углядев мой интерес к сувениру, бочковатый мужичок с красным носом картошкой, взял фигурку и стал расхваливать товар. Я с любопытством следила за коммерческим талантом торговца, а затем он доверительно наклонился ко мне, словно хотел прошептать тайну достойную правителя Дэрнии.– Этот особенный. У него есть секрет. — подмигнул мне каштановым глазом росс. — Его делала одна альма из Дэрнии.
На последней фразе у меня распахнулись глаза, а он приложил указательный палец к губам. Ведь все знали, что о последних даже говорить не следует.
— Я возьму. — спешно, зажав варежки под мышкой, достала кожаный кошель и, не задумываясь, отсыпала три серебряника. Цена, озвученная торговцем, была баснословной для деревяшки, но внутри даже не шевельнулся протест. Холодная фигурка скользнула в простоватый, но расшитый дэрнским узором мешочек и перекочевала ко мне в руки. Еще с минуту я разглядывала статуэтку, а затем прочитала надпись, возникнувшую на крыльях золотым росчерком:
'Тот счастлив полноценно
Кто, говоря горячие слова,
При этом сердцем не соврал.
Он меньше душу продавал,
И не боялся волшебства,
Но право выбора священно.
И только ты решаешь, кем ты стал,
Когда душа встречает доблесть
Внутри своей нетленной сути.
Ты не позволишь темной смуте
Затмить собою чисту совесть.
Потому что ты душой восстал.
Отдавший все, помощника найдет,
Очнется Странник в глубине,
Что обновил небесный свод.
Он душу вновь направит на полет.
И скажет громко в тишине:
Искавший, силу в правде обретет.'
Дочитав абзац, я не заметила, как оборонила варежку, а взбудораженные праздником студенты столпились у лотка, оттеснив меня в сторону. И, кажется по ней уже топтались. Честно говоря, я была настолько обескуражена словами, что вплетались мастером в часть статуэтки, что так и стояла, всматриваясь в красивый почерк волшебного пера на серебряных крыльях. Что за колдовство? Я зажмурилась, но строчки опять возникли перед глазами, обжигая правдой слов.
— Вот ты где! — Рей выдохнул облачко пара на трескучем морозе. Ему невероятно шла шапка, отороченная сероватым мехом волка, а еще улыбка. — Загляделась? — по-доброму спросил он и, отряхнув варежку с пухлым вышитым снегирем, надел мне на руку. Забота мужчины теплом окутала не только ее. Хорошо, успела спрятать подарок.
Да, я действительно любовалась… своим мужем, и это пугало. Я знала, что это должно закончиться, но не могла с собой ничего поделать. Шла и с таким удовольствием держалась за сильное плечо, скрепя хрустким снегом под ногами.
Прошел целый месяц, как весть о нашей скоропалительной свадьбе разлетелась по Даркмурту. Матушка закатила истерику на тему дэрнийского зятя, а Энтони недовольно хмурился, наблюдая как леди Шерлиз кидается в меня и в сторону всей Дэрнии колкими фразами, способными втоптать в грязь не только меня, но и целый народ. Про посуду я даже молчу. Мне было обидно за него и за то, что мой выбор не признали. Пусть даже и в тех обстоятельствах, что обязывали меня разорвать связь. Естественно, из вредности я говорить ничего не стала. В итоге, просто хлопнула дверью. А матушка пообещала, что ноги ее в нашем доме не будет. Я не стала радовать ее, что чаяния оправдаются. Ведь Далл темной тучей нависал надо мной, умело манипулируя и склоняя к вкладыванию тех или иных мыслей в голову племянника на тему его службы в Дэрнии и так по мелочи. Мне было гадко и противно от самой себя, но в тюрьму я хотела еще меньше.
Джаред, узнав новость, обиделся, что его не позвали и стал меня игнорировать, что ранило больше, чем сказанное слово. Да хоть какое! Я знала, что он ему не нравится, но ведь это мой выбор! И мы слажено отворачивались в академии друг от друга, что ковыряло рану ссоры до глубины души.
Ливанины же перегляды с Йеном переросли в неожиданный роман, что еще больше усугубило наши отношения с адарийцем, а нас с ней наоборот сблизило. Мне нравился ее смешливый кудрявый парень под два метра ростом, который забавно шутил над нашим эпатажным обручением. О, и еще одна немаловажная новость: Ингвар уехал из академии до зачетной недели. Слава Стихиям! Причину я так и не узнала, но была рада!
Первая волна гранита учебной науки позади, оставались только экзамены. Череда испытаний выпадала на дни уже после каникул. Но сейчас об этом думалось с трудом, так как Рей уговаривал поехать с ним в Дэрнию и даже уже оплатил билет на дирижабль, что бережно хранился вместе с вырезками знаменитого мага в резной шкатулке. Я не знала, что мне делать. Но хотелось сорваться и уехать, да хоть куда!
Мы отошли от толкотни и остановились возле нарядной ели, что украшали фигурки, похожие на имбирные пряники с сахарной глазурью всех возможных карамельных оттенков. Около колючей красавицы невероятно вкусно пахло морозом, хвоей и пряными запахами специй, что добавляли в вино.
— У тебя такой хитрый вид. — сощурила я глаза. — Что задумал?
Рей сунул руку за ворот сероватой дубленки и достал небольшую вытянутую коробочку в черном бархате с красной лентой.
— Что это? — я с любопытством ребенка, который открывает подарки от Ночного Странника завертела в руках коробочку, в нетерпении сдергивая атласную ленту.
— Подумал, что подарить стоит сейчас. — загадочно блеснул глазами, явно предвкушая мою реакцию.
— Почему? Рей… — ахнула я, не зная даже, что сказать.
На бархате лежало несметное сокровище колдовского мира — гриф из спектролита. — Тот самый… — огладила я рукоять голыми пальцами и суть артефакта тут же лизнула мою ладонь ответной силой. — Но как? — удивилась я дорогущему подарку. — Я не могу. — поспешно закрыла коробку и попыталась вручить обратно мужчине, но тот лишь вложил подарок еще крепче в мою руку.
— Это тебе. Ты станешь замечательной колдуньей! Люблю тебя… — последние слова, произнесенные шепотом, сладким прозрачным медом
