нужно где-то жить. Может, она просто увидела, чего ты хочешь, и дала тебе это.
Прошли годы, но Харпер и Перл по-прежнему видят друг друга насквозь. Наверное, если ты заглянул кому-то настолько глубоко в душу, лишиться этого уже невозможно.
– Хватит лгать, Харпер, – мягко произносит Перл. – Ната больше нет. Тебе не нужно хранить его секреты. Эту фотографию Уайлдер видел у него в бумажнике?
Харпер кивает.
– Нату ее дал Вернон – сказал, что это фотография его настоящих мамы и папы. Вернон всегда считал неправильным, что Нат не знает своего отца, но обещал брату никому не говорить. Поэтому он и подкидывал Нату такие маленькие подсказки. Когда тем вечером в коттедже Нат увидел на отце Уайлдера эти запонки из крышек, он сразу все понял. Он украл запонки и спрятал их вместе с полароидом за плинтусом. – Харпер тяжело вздыхает. – Последний раз я видела его в больнице в тот самый день, когда сказала, что беременна. Мне кажется, ему хотелось передать нашему ребенку что-то из его прошлого. Но, как ты знаешь, запонки нашла полиция. Все, что у него осталось, – эта фотография.
– Кто-нибудь еще знает? – У Перл быстро и сильно колотится сердце.
Харпер качает головой.
– Нат боялся того, что может сделать Элтон, если узнает. Но он чувствовал, что его время в любом случае истекает, – Харпер яростно вытирает глаза. – Поэтому тем днем в больнице он попросил меня рассказать Уайлдеру, что они с ним братья. И я собиралась, клянусь! Но я ждала, ждала, а потом стало слишком поздно. – Харпер затихает. – Я ведь нашла его. Уайлдера. Ты знала об этом?
– Нет, – потрясенно отвечает Перл. – Мне жаль. Каким он тебе показался перед тем, как… – Она не может найти слов, чтобы спросить, был ли Уайлдер похож на потенциального самоубийцу. – Из того, что он писал в своих мемуарах, я поняла, что он собирался написать свой роман-возмездие. Но, видимо, что-то изменило его решение.
– Он был зол, – говорит Харпер.
– На меня.
– На тебя. Но очень… живой.
– Может, у него есть племянница. Будем уверены после того, как сделаем ДНК-тест. Грейси уже согласилась, и у меня осталось немного волос Уайлдера.
Лицо Харпер искажает какое-то сильное чувство.
– Откуда они у тебя?
– Я взяла их утром после того, как мы…
– Ты должна была сказать мне об этом! – В свете костра видно, как Харпер побелела от злости.
– С чего это? – интересуется Перл, тоже начиная злиться. – Это все твои секреты, Харпер! Ты никогда не хотела найти ее? Свою дочь?
– Не смей меня судить, Перл.
– Это ты судишь меня! Ты так долго винила меня в его смерти! Годами, Харпер, почти двадцать лет! Но это была не моя вина!
– Ты взяла уязвимого, травмированного мальчика и использовала его! – перечисляет на пальцах Харпер. – Ты выжала из него информацию, переспала с ним и заставила заново пережить травмирующее прошлое: и все ради своей книги. И то же самое ты пыталась сделать со мной. – Их лица так близко друг от друга, что Перл думает: она же меня не укусит?
На песчаной дорожке раздается звук шагов, и они обе резко поворачивают головы. Из темноты появляется стройная фигура.
– Я не знала, где ты, – говорит Грейси Перл.
– Мы решили устроить костер на пляже, – врет Перл. Она глубоко вдыхает, пытаясь успокоиться. – Это моя подру… Это Харпер.
Перл чувствует, как смещается и меняется атмосфера, когда Грейси и Харпер смотрят друг на друга.
– Мне нечего ей сказать, – говорит Грейси. Она достает из пачки кусок зефира и насаживает его на палочку.
– Вам может потребоваться время, – Перл невыносимо видеть боль на лице Грейси. – Вам обеим надо привыкнуть друг к другу. Ты же сможешь, Харпер?
Но Харпер не слушает. Она всматривается в черты девушки, на которых пляшут языки пламени, наблюдает, как она поедает длинные розовые нити зефира. Почувствовав на себе взгляд, Грейси поднимает глаза. На секунду из их бледноты на них смотрит Уайлдер. Как Перл могла раньше этого не замечать? Но тут Грейси снова опускает голову, и теперь это уже Натаниэль Пеллетье, повернувший свой львиный профиль в сторону висящей в небе луны.
Перл хочется сказать: теперь ты видишь? Харпер, ты это видела? Но ей уже не надо ничего говорить. Лицо Харпер блестит от слез.
– Сработало, – шепчет она. – Магия. В конце концов, мы вернулись сюда все втроем.
После трех хот-догов и почти целой пачки зефира Грейси отправляется в постель.
– Знаешь, я хочу указать его в книге, – говорит Перл. – Отчасти ее написал он. Я бы даже сказала, что он соавтор.
– Что ты собираешься с ней делать? – спрашивает Харпер.
– Не знаю. Я подумала, что могу, наверное, оставить ее здесь, когда вернусь в Нью-Йорк. Хотя бы на какое-то время. – Она не знает, как Харпер на это отреагирует.
– Если она решит остаться, я за ней присмотрю.
– Ты можешь иногда приглашать ее к себе на ночь.
– Может быть.
– Ладно, – вздыхает Перл.
Харпер удивленно смотрит на Перл. Та пытается побороть слезы, сдержать их поток, но эта гадость уже накопилась у нее внутри и жжет сжавшееся горло.
– Я любила его, – всхлипывает Перл. – Я его хотела, но, черт побери, какая же я тогда была шизанутая. Я понятия не имела, как со всем этим справиться. Я его убила. Как ты и сказала.
– Нет, – тихо возражает Харпер. – Я была зла, когда сказала тебе это. Ты была молода. Ты скорбела. Это Элтон Пеллетье убил Уайлдера. Он так и не смог пережить случившееся. Так и не смог пережить Ната.
– Мне иногда нравится туда приходить, – задумавшись, произносит Перл. – Не хочешь со мной?
Вьющаяся впереди дорога похожа на змеиную спину цвета серебра и золы. Харпер и Перл немного спотыкаются и посмеиваются. Перл чувствует себя легкой, как перышко, и это совсем на нее не похоже. Они как будто снова в школе и гуляют по хоккейному полю под полной луной.
Широкий луг залит белым светом.
