именно отсюда он взял идею сделать слепого детектива главным героем. Моя идея пришла из японского фильма „Затойчи: слепой мастер меча“».
30 сентября 1970 года Силлифант организовал встречу Ли и Танненбаума. Брюс явно очаровал Танненбаума, потому что через четыре дня он написал в своем ежедневном планировщике «Будем снимать телесериал».
Силлифант не пытался сделать Брюса звездой «Лонгстрит». Несмотря на то что он обладал большой свободой в работе с исходным материалом — единственное сходство сериала и книги было в том, что главный герой, переименованный в Майка Лонгстрита, был слепым детективом — Силлифант не сделал главного героя слепым китайским воином. Он даже не включил Брюса в сценарий пилотной двухчасовой серии. Как и в случае с «Молчаливой флейтой», Силлифант не верил, что Брюс уже готов к проекту. В сущности, Брюс обладал харизмой и сырой энергией потенциальной звезды, но этот магнетизм не передавался на экран. Его Като был безвкусным, игра в «Марлоу» — чопорной. Брюс нуждался в надлежащем инструменте, но ему также нужно было копать глубже как актеру. Ему нужен был прорыв.
После пилотной серии, которая вышла в эфир 23 февраля 1971 года, Танненбаум заказал еще четыре эпизода. Их нужно было снять до премьеры шоу — то есть до 16 сентября. Силлифант, исполнительный продюсер проекта, решил посвятить третий эпизод Брюсу и его личному стилю боевых искусств. Он даже зашел так далеко, что назвал эпизод «Путь опережающего кулака», переведя название Джит Кун-До. Его целью было продемонстрировать таланты Брюса в лучшем свете, сделать визитную карточку, которая поможет Брюсу обзавестись собственным телешоу.
Стратегия Силлифанта была гениальна в своей простоте: Брюс Ли должен был играть Брюса Ли. Силлифант с помощью Брюса написал роль Ли Чуня — азиатского торговца антиквариатом и мастера кунг-фу. Ли Чунь начинает обучать кунг-фу Майка Лонгстрита, которого играет Джеймс Франсискус.
В начале «Пути опережающего кулака» на слепого Лонгстрита нападают три всадника, которые хотят, чтобы он прекратил расследование ограблений в порту Нового Орлеана. Появившийся из ниоткуда Ли Чунь вступается за слепого детектива, разделываясь с головорезами благодаря разительным ударам кунг-фу.
— Что ты сделал с ними? — спрашивает Лонгстрит.
— Они сделали это сами, — отвечает Ли Чунь.
— Кто ты?
— Ли. Ли Чунь, — отвечает тот в стиле Джеймса Бонда и похлопывает Лонгстрита по плечу. — Да пребудет с тобой мир.
Когда Лонгстрит просит Ли Чуня научить этому древнему искусству надирания задниц, Ли Чунь отказывается.
— Я опустошу свою чашку, чтобы отведать твоего чая, — умолял Лонгстрит.
— Твоя открытость — это прекрасно, но она ничего не меняет. Я не верю ни в системы, господин Лонгстрит, ни в методики. А без системы и методики чему мне тебя учить?
Силлифант явно пребывал в восторге от написания этой серии и видел в Лонгстрите отражение себя самого. Позже он говорил: «Я всего лишь взял все то, чему меня научил Брюс, и включил в сценарий». После всех этих очень дорогих частных уроков Стерлинг, возможно, пребывал в восторге от того, что может записать их как производственные расходы[86].
Во время первой тренировки Ли Чунь достает макивару и просит Лонгстрита ударить ее. Затем он протягивает щит детективу:
— Я хочу, чтобы ты почувствовал разницу.
Удар Ли Чуня отбрасывает Лонгстрита на два метра прямо в кресло позади него; кресло переворачивается, и Лонгстрит приземляется вверх ногами.
Друг Лонгстрита, Дьюк Пейдж (его сыграл Питер Марк Ричман), который скептически наблюдает за тренировкой, спрашивает:
— Что вы делаете?
Следующая сцена напоминает завуалированный рекламный ролик Джит Кун-До.
— Это Джит Кун-До, в переводе с китайского — «Путь опережающего кулака». Попробуй подойти ко мне, — говорит Ли Чунь и бьет ногой в колено Дьюка. — Чтобы достать меня, ты должен двигаться. Твоя атака дает мне возможность перехватить тебя. В этом случае я использую свое самое длинное оружие — удар ногой сбоку — против ближайшей цели — твоей коленной чашечки. Это можно сравнить с левым джебом в боксе, только мой удар наносит гораздо больший урон.
Брюс был энергичен и полон динамики во время сцен тренировки: он полностью воплощал на экране персонаж, на создание которого потратил последние несколько лет. Он блистал. Брюс не был мастером перевоплощения, который вживался в роль, но он был классическим голливудским ведущим актером, который превращает каждого персонажа в свою версию. «Я — личность, и каждая моя роль разделяет частицу этой личности, — говорил Брюс позднее в интервью гонконгской прессе. — Я думаю, ингредиентом успеха „Лонгстрит“ было то, что я оставался Брюсом Ли. Я был свободен и мог выражать самого себя». Он продолжил эту мысль в другом интервью: «Когда я впервые попал в Голливуд, то снялся в „Зеленом Шершне“. Я оглядывался на съемочной площадке и видел множество людей. Я единственный был там роботом, потому что не был собой».
В оставшейся части серии Силлифант часто позволял Лонгстриту повторять любимые цитаты Брюса. Когда после долгих мучений слепому детективу наконец удается приличный удар, Ли Чунь вскрикивает в знак одобрения:
— Да! Что ты ощущал во время удара?
— Словно не я наносил удар. ОНО било, — ответил Лонгстрит, произнося фразу, которую позже Брюс повторит в «Выходе дракона»: «Когда есть возможность, не я поражаю цель. ОНО само поражает цель».
Уверенность Лонгстрита растет. Он решает сразиться с портовым рабочим, который избил его до этого. Он входит в портовый бар и бросает ему вызов.
— Ровно через неделю я приду на шестой пирс ровно в полдень и лично отправлю твою задницу в реку.
Ли Чунь возражает против того, чтобы Лонгстрит использовал его искусство для насильственных целей, и отказывается продолжать свои уроки.
— У тебя своенравный ум, мистер Лонгстрит. Если ты не научишься успокаивать его, то никогда не услышишь мир снаружи.
— Ли, — призывает Лонгстрит, — я хочу, чтобы ты поверил: для меня это не просто самозащита. Несколько раз во время наших уроков я чувствовал, как мое тело и голова действительно сливались воедино. Забавно, что в боевом искусстве, в битве я нахожу нечто умиротворяющее — как будто, если бы я знал Джит Кун-До, этого было бы достаточно для мира. Просто уметь драться, но никогда не использовать этого.
— У тебя на все есть ответ? — шутит Ли Чунь и соглашается подготовить его к бою с портовым рабочим.
По мере приближения назначенного дня Лонгстрит отчаянно пытается впихнуть годы самозащиты в несколько часов. Когда он жалуется, что ему слишком много нужно запомнить, Ли Чунь говорит самую известную фразу Брюса: «Если ты пытаешься запомнить, то проиграешь. Освободи свой разум. Будь бесформенным, как вода. Помести воду
