познакомились они в кинотеатре, по-моему, в Ливерпуле, при просмотре картины С. Эйзенштейна «Александр Невский». Парадоксы жизни и пример взаимопроникновения культур, несмотря ни на какие преграды. Еще же был такой плотный железный занавес в 60-ые! И все-таки картина гениального русского режиссера, безвременно ушедшего из жизни, — в Англии! Правда, в Москве в 1961 году состоялся Международный биохимический конгресс и Джойс принимала в нем участие как биохимик по образованию. Там она познакомилась с известным ученым Рудольфом Салгаником и удивилась, как свободно они с ним говорили на некоторые политические темы. Когда она его об этом спросила он ответил со смехом, что он уже живет в Сибири. Единственное, что не удалось организовать в Ленинграде, так это собрать публику на доклад Д. Хопвуда. Но он сделал доклад в полном объеме. Больше всех информации досталось, конечно, мне. Возвращались в Москву в вагоне с двухместными купе. Моим соседом был молодой мужчина, священник высокого сана. Мы с ним проговорили почти всю ночь. Он работал по международным связям Московской патриархии и чувствовалось, что будет подниматься по служебной лестнице. Мне казалось, что я запомнила его имя, но сейчас в этом не уверена. Киту Четеру, на удивление, больше нравилась Москва, может быть, потому, что она уже была ему больше знакома. В. Москве и Кит, и Дэвид уже выступали перед полной аудиторией в нашем институте, посмотрели несколько лабораторий. Кстати, в своей недавно опубликованной книге «Streptomyces in Nature and Medicine: The antibiotic Makers» Oxford University Press, 2007, Дэвид Хопвуд описал почти детективную, по тогдашним советским меркам, историю. Им для определения нуклеотидной последовательности актиномицетной ДНК был необходим фермент рестриктаза, расщепляющий специфическую последовательность актиномицетной ДНК, который они не могли найти в фирмах, специализирующихся на синтезе и продаже этих ферментов. И вдруг в разговоре с одним из сотрудников нашего института выясняется, что в нашей лаборатории имеется микроорганизм, образующий эту рестриктазу и сама рестриктаза.
Дэвиду, конечно, очень хотелось сразу просто попробовать, подходит ли этот фермент для их целей. Конечно, на передачу даже просто рестриктазы без ее продуцента требовалось разрешение. Гости какое-то время оставались в холле института, хотя на них уже подозрительно поглядывал представитель спецслужбы. Наконец, появился сотрудник, обладатель фермента, попрощался с гостями и мы уехали в другой институт. При рукопожатии маленькая пробирочка с нужным ферментом оказалась между пальцами Кита Четера. Полученная таким способом рестриктаза действительно расщепляла необходимую специфическую последовательность в актиномицетной ДНК. Это позволило провести все предварительные эксперименты. Через некоторое время американская фирма выделила и стала продавать аналогичный фермент, который и использовали в дальнейшей работе.
В этот же день наши гости побывали в институте биоорганической химии АН СССР им. М. М. Шемякина, теперь имени Шемякина и Овчинникова. Не могу вспомнить ни одного примера, когда бы институт или другое учреждение было имени сразу двух людей. Я могу ошибаться, но, по-моему, наши гости восприняли этот институт как потемкинские деревни и сразу оценили, какие громадные деньги были вложены в его оборудование и другое оснащение. Потом все вместе поехали в Институт антибиотиков АМН СССР, где директором был С. М. Навашин, долгие годы работал С. И. Алиханян и куда я пришла на работу после окончания университета. В памяти, к сожалению, ничего не сохранилось об этом визите, зато есть две единственные фотографии в память о визите Хопвудов и Четеров в Москву, сделанные в кабинете директора и у входа в институт антибиотиков. Джойс и Дэвид Хопвуды писали, что они послали письмо с московскими фотографиями из Англии в Москву, но оно где-то осело и до меня не дошло. В. Н. Даниленко организовал поездку в Суздаль, достал где-то большую машину, и мы все в ней поместились. И дорога на Суздаль, и сам город произвели большое впечатление. Мне казалось, что в Суздале очень много сохранилось церквей и других очень старинных построек и активно велись реставрационные работы. В магазинах было много красивых русских сувениров, рассчитанных уже на иностранцев. И, конечно, в те годы на них еще не было написано, что они сделаны в Китае. Русские сувениры из Москвы сейчас сплошь имеют эту отметочку «Made in China». Когда мы в 2013 году году побывали на Аляске, то абсолютно все многочисленные сувениры с символикой Аляски были сделаны в Китае.
В один из последних дней визита мы пригласили наших гостей и директора нашего института В. Г. Дебабова с супругой к себе домой. Не обошлось и без присутствия представителя иностранного отдела. Я ей заметила, что у нас в гостях будет же директор института, но и ему не было полного доверия. Надзор продолжался. Прощаясь в аэропорту, Дэвид заметил вскользь «It could not be better». Так эта фраза и сохранилась в моей памяти.
Пишу и одним глазом поглядываю на телевизор. Сегодня, 13 марта 2013 года произошло крупное событие для всех католиков земли в количестве 1,2 млрд человек. Над Сикстинской капеллой в Ватикане появился белый дым, возвещающий об избрании нового Папы римского. Им стал кардинал из Аргентины Хорхе Марио Бергогльо. Это первый в истории прецедент избрания папы римского не из Европы. Новый папа римский, именуемый теперь Франсисом I — первый папа римский из Южной Америки, где проживают 500 млн католиков. Все американские телеканалы транслируют репортажи торжественной церемонии перед папским дворцом на площади Святого Петра, где собрались тысячи людей. В толпе много молодежи, развеваются флаги разных стран, все под зонтами, идет дождь. Интервьюируют молодых американцев. Они вовсе не католики, но просто они рады присутствовать на таком важном историческом событии. Начинается парад папских войск, возглавляемый большим военным оркестром, потом идут гвардейцы с копьями и другие виды войск, включая матросов. Все они выстраиваются сбоку от балкона, где должен появиться новый папа римский. Толпа ликует при его появлении. Мы с удовольствием в эти минуты вспоминаем как в 2000-м году имели возможность побывать в Ватикане на площади Святого Петра и в его, наверное, самой прекрасной обители, Сикстинской Капелле.
Теперь вернусь к тем событиям 80-х, практически, последнего десятилетия нашей московской жизни, о которых еще не успела рассказать.
Д. А. Хопвуд и К. Ф. Четер с визитом в Москве, 1989 год. По бокам от Дэвида слева Нора Мкртумян, справа Наташа Ломовская. Посетили Всесоюзный Научно-исследовательский институт антибиотиков.
Глава 24
Как сладки научные остатки!
В общем, конечно, все 80-е годы в нашей лаборатории были посвящены очень напряженной работе в разных направлениях. Вплоть до
