ЗарекЯ приду на твою вечеринку. Она недоуменно посмотрела на экран.
Вечеринка?
И тут она с ужасом вспомнила.
– О боже! – воскликнула Одри, срываясь с дивана, из-за чего Долли, дремавшая рядом с ней, свалилась на пол с изумленным тявканьем.
– О боже, – она побежала наверх, сбросила тапочки, нашла туфли, – о боже!
Вечеринка в честь окончания курса, о которой она совершенно забыла из-за смерти Кевина. Десять минут восьмого, пятьдесят минут до того, как начнут собираться ее ученики, а в доме нет ни капли спиртного и никакой подходящей для вечеринки закуски.
Одри бегом спустилась вниз, влетела в кухню и сорвала список покупок для вечеринки с переполненной доски для записок над хлебницей: замороженные закуски, вино, сок, (вода?), лампочка.
Невозможно, совершенно невозможно купить что-то сейчас, нет времени стоять в очереди в супермаркете. Какая уж там лампочка! Может быть, позвонить всем и отменить вечеринку? Нет, так поступить она не могла, нельзя подводить людей в последнюю минуту. Но ей нечем их угостить. Нельзя же устраивать вечеринку без еды. Нет, должно у нее быть хоть что-то.
Одри открыла дверцу морозилки, выдвинула один ящик, другой и, к огромному облегчению, обнаружила почти полную упаковку чипсов печной сушки и два фунта колбасок.
– Спасибо тебе, Господи, – пробормотала она, разложив чипсы на противнях и хватаясь за ножницы, чтобы разрезать колбаски пополам. Пока нагревалась духовка, Одри снова взбежала на второй этаж, заменила полотенца в ванной комнате, переоделась в другую юбку, расчесала волосы и дрожащей рукой накрасила губы.
Снова спустившись вниз, она, как могла, навела порядок в гостиной, взбила подушки, сунула журналы под диван, выровняла стопку книг, переложила очки для чтения, аккуратнее положила CD-диски и унесла в кухню две пустые чашки.
Двадцать пять минут восьмого. Одри поставила противни с чипсами и колбасками в духовку, заперла Долли в кухне, схватила сумочку и ключи от мопеда, провела рукой по волосам и выскочила из дома.
До винного магазина было десять минут.
* * *
Зарек надеялся, что не слишком поздно отправил Одри сообщение. Он собирался сделать это раньше, но в кафе было многолюдно, и он совершенно забыл об этом. Вспомнил только тогда, когда уже собирался домой.
Когда Одри пригласила его, он хотел отказаться. Перспектива провести час-два в борьбе за то, чтобы понять разговоры своих соучеников, его не соблазняла, тем более что ради этого пришлось бы отказаться от совместного просмотра фильма с Антоном. Поэтому Зарек отговорился работой, хотя прекрасно знал, что в эту субботу заканчивает в семь часов.
Но когда неделя уже подходила к концу и он собирался отправить Одри эсэмэс с извинениями, он вдруг начал чувствовать вину. Она была хорошей преподавательницей, отнеслась к нему по-доброму, а он собирался отказаться от ее приглашения, прикрывшись ложью. И хотя субботний вечер в обществе Антона был для Зарека предпочтительнее, они проведут вместе следующую субботу.
Да и выпить бокал вина, что Зарек крайне редко позволял себе в Ирландии, тоже было бы приятно. Поэтому в конце концов он решил принять приглашение, а потом забыл сообщить об этом хозяйке вечера в шумной атмосфере субботнего кафе.
Двадцать минут восьмого. Чтобы прийти вовремя, ему надо выйти через несколько минут. Опоздать было бы невежливо. У Одри уже наверняка все готово. Должно быть, она потягивает вино в ожидании гостей. Зарек завязал галстук и отполировал ботинки, теперь уже с удовольствием предвкушая первую в его жизни ирландскую вечеринку.
* * *
Без двадцати восемь Одри стояла в очереди в винном магазине и молча страдала. Она торопливо выбрала вино: две бутылки белого, две бутылки красного, хватит ли этого? Она понятия не имела, но только это и могло поместиться в корзинку ее мопеда вместе с пакетами апельсинового сока и бутылками с газированной водой. Белое вино еще придется сунуть в морозилку, когда она вернется домой.
Что, если все пьют только красное или только белое? Что, если вино закончится через полчаса? Ну зачем она все это устроила?
– Следующий, – сказал мужчина за кассой, и Одри поставила свою корзинку на прилавок, устояв перед желанием снова посмотреть на часы.
Они опоздают, никто не приходит на вечеринку вовремя. У нее полно времени.
* * *
Айрин посмотрела на свое отражение в большом зеркале. Чертовски неплохо для сорока двух лет. Она подумала о том, сколько усилий приложила к тому, чтобы хорошо выглядеть после сорока: изнуряющее расписание тренировок, постоянный подсчет калорий, бесконечные массажи лица и тела.
Она достала из шкатулки серьги с бриллиантами и надела их. Надо быть при полном параде, даже если это всего лишь стакан вина у Одри дома. Айрин вспомнила, когда Мартин подарил ей эти серьги: через неделю после рождения Эмили. Ее награда за то, что она родила его ребенка.
Айрин нанесла парфюм на запястья, сунула ступни в серебристые туфли и взяла пакет с подарком для Одри. Она остановилась у двери в комнату дочери и услышала, как Мартин негромко напевает какую-то глупую песенку про бабочку, которую любила Эмили.
– «Улетай, улетай, бабочка, улетай», – пел он.
Она постояла и послушала несколько секунд. Айрин подумала о том, что собирается сделать на следующий день, и от боли она на мгновение зажмурилась.
