Глава первая
Я ощутила ее страх – и только потом услышала ее крик.
Ее кошмар ворвался в меня, выбивая из моего собственного сна, который был как-то связан с пляжем и красавчиком, натиравшим меня маслом для загара. Образы – ее, не мои – кувыркались у меня в голове: огонь и кровь, запах дыма, искореженный корпус автомобиля… Эти картины обматывали меня, душили – пока остатки здравого смысла не подсказали мне, что сон – явно не мой.
Я открыла глаза. Пряди длинных темных волос прилипли к моему лбу.
Лисса лежала в постели – она дергалась и вопила без остановки. Я вскочила с кровати и одним махом преодолела то расстояние, которое нас разделяло.
– Лисс! – позвала я, расталкивая ее. – Лисс, проснись!
Крики оборвались, сменившись тихим плачем.
– Андре! – простонала она. – О боже!
Я помогла ей сесть.
– Лисс, ты уже здесь! Проснись.
Спустя секунду ее веки затрепетали – но даже в полумраке я увидела, как в ее глазах зажглась искра разума. Бурное дыхание замедлилось, и Лисса привалилась ко мне, положив голову мне на плечо. Я обняла ее и погладила по голове.
– Все хорошо, – мягко приговаривала я. – Все хорошо.
– Меня опять мучили кошмары.
– Знаю.
Несколько минут мы просидели в полном молчании. Когда я почувствовала, что она успокоилась, то потянулась к прикроватной тумбочке и включила ночник. Он был очень тусклым, но нам и не требовалось большего. Кот нашей соседки по квартире по кличке Оскар, привлеченный светом, вскочил на подоконник распахнутого окна и на мгновение замер.
Затем он спрыгнул на пол, обошел меня по широкой дуге (животные почему-то не любят дампиров), взлетел на кровать и, замурлыкав, потерся мордочкой о ногу Лиссы. С мороями у животных проблем нет, а уж в Лиссе они точно души не чаяли.
Лисса с улыбкой почесала Оскара за ухом, и я почувствовала, что ее паника постепенно улетучивается.
– А когда мы с тобой кормились? – спросила я, вглядываясь в лицо Лиссы.
Ее светлая кожа была бледнее обычного – под глазами у Лиссы залегли темные тени, и она казалась безумно хрупкой. Эта неделя выдалась сложной в плане учебы, и я не смогла вспомнить, когда давала ей кровь в последний раз.
– Вроде как… больше двух дней, да? Три? Ты почему ничего не сказала?
Она пожала плечами и потупилась:
– Ты была занята. Мне не хотелось…
– Забудь, – потребовала я, садясь удобнее.
Неудивительно, что она настолько подавлена!
Оскар не пожелал приближаться ко мне: кот спрыгнул с кровати и вернулся на подоконник, откуда мог наблюдать за нами с безопасного расстояния.
– Давай, – произнесла я.
– Роза…
– Ладно тебе. Сразу почувствуешь себя лучше.
Я наклонила голову к плечу и откинула волосы, открывая шею. Лисса поколебалась, но вид моей шеи и того, что она сулила, оказались сильнее. В ее глазах появился голодный блеск, а губы приоткрылись, демонстрируя клыки, которые она обычно прятала, когда оказывалась среди людей. Клыки Лиссы жутковато контрастировали с точеными чертами ее лица и светло-золотыми волосами – она, скорее, напоминала ангела, а не вампира.
Когда ее зубы прикоснулись к моей коже, я почувствовала, как мое сердце колотится от странной смеси страха и предвкушения. Эти ощущения были мне неприятны, но я ничего не могла с ними поделать и не могла избавиться от своей слабости.
Лисса яростно впилась в меня клыками, и я вскрикнула от краткой вспышки боли. Боль тотчас пропала, сменившись чудесной, солнечной радостью, разлившейся по моему телу. Это было гораздо лучше, чем в тот раз, когда я напилась, и не сравнимо с оргазмом… по крайней мере, так я считала, поскольку еще никогда не занималась сексом. Я погрузилась в чистое, утонченное наслаждение, которое укутывало меня как одеяло, обещая, что все в мире будет прекрасно.
Блаженство казалось вечным.
Вещества, которые содержались в слюне Лиссы, вызвали прилив эндорфинов, и я потеряла счет времени, забыла, кто я и где нахожусь.
Увы, затем все закончилось. И заняло кормление меньше минуты.
Она отстранилась, вытирая губы ладонью, и внимательно посмотрела на меня.
– Ты как?
– Я… нормально. – Я откинулась на подушку. От потери крови меня мутило. – Просто нужно выспаться. Я в порядке, Лисс.
В ее нефритовых глазах вспыхнула тревога. Она встала.
– Принесу тебе поесть.
Я неубедительно запротестовала, но она удалилась, не дав мне закончить даже первую фразу. Эмоциональный подъем, вызванный укусом, исчез сразу после разрыва связи, но его следы еще оставались у меня в крови – и я ощутила у себя на губах глупую улыбку. Повернув голову, я посмотрела на Оскара, который неподвижно сидел на подоконнике.
