товарища сейчас ехать к офицерским казармам. Ведь чинам конвоя уже давно известно, в какую переделку попал один из их офицеров, теперь уже урядник, и вряд ли кто-то из них захочет запятнать свою репутацию общением с бывшим политическим заключенным.
Суздалев в ответ мотнул отрицательно головой.
Извозчик, пустив лошадей рысью, направил их в сторону улицы, ведущей к офицерскому собранию.
Билый лукаво подмигнул графу и улыбнулся, показав все свои ровные белые зубы.
– Я же тебе говорил про средства? Первое, средство передвижения, мы с тобой нашли, спасибо Францу Карловичу. Теперь время подумать о средствах денежных.
Суздалев еще больше углубился в догадки, но логической цепочки не находил.
– Ты прямо скажи, зачем тебе понадобилось офицерское собрание?! А то говоришь загадками, что ничего понять невозможно! Если дело в деньгах, я дам тебе сколько угодно. Не проще сразу поехать ко мне? – Иван не понимал пронырливого казака. Завихрения в телодвижениях друга угнетали и без того плохое настроение. От мысли ехать к себе домой. Видеть вокруг обвиняющие взгляды. Стало дурно. Граф крайне не хотел этого. «Разве что повидать матушку». Но что-то подсказывало, что дома появляться не надо. Не ждут его там. Одолеют родственники расспросами. А отвечать на каверзные вопросы сейчас, в таком состоянии очень не хотелось. Иван вспомнил о своем автоконе и печально вздохнул.
Казак истолковал все по-своему.
– Потерпи чуток, Ваня, – успокоил друга Микола. – Всему свое время. Если судьба к нам повернулась лицом, то средства будут.
Граф Суздалев покосился на товарища и постарался не выказывать удивления. Для него деньги никогда не были каким-то «средством». Они просто были, и всё тут.
Через четверть часа экипаж, качнувшись на рессорах, остановился у ворот офицерского собрания.
– Слушай, братец, – соскочив одним прыжком на землю, произнес казак. – Подождешь меня? Если выгорит одно дело, то получишь не только на водку, но и на масло с икрой.
– Да отчего ж не подождать-то? – отозвался извозчик. – Знамо дело. Идите, вашблагродь.
– Как догадался? – хитро улыбнувшись, произнес Билый.
– Да штука не сложная, – кашлянув ответил извозчик. – Кто еще в этот час к офицерскому собранию-то стремится? Только одеты вы, вашблагродь, совсем не по чину.
– Одежда – дело наживное, братец, – весело подметил Микола. – Главное, чтобы голова на плечах была. Правда, ваше сиятельство?
Билый подмигнул Суздалеву и направился к воротам.
Ворота, как и положено, были закрыты. В карауле стоял знакомый казак. Будучи офицером конвоя, Билый принимал его на службу. Но прошло достаточно времени, узнает ли?
– Здорово, казак! – начал разговор Микола.
Молодой казак ничего не ответил и стоял не шелохнувшись. Мало ли кто шатается мимо, всякому не наотвечаешься.
– А скажи-ка, братец, – продолжил Билый. Молчание казака совершенно его не смутило. – Как мне с урядником Порохней увидеться?
Казак повернул голову, мельком осмотрел незнакомого мужчину и снова отвернулся: «Не положено!»
– Да я и сам знаю, что не положено. Устав не велит, – поддакнул Билый. – А ты, я вижу, Сашко, добре сей устав усвоил.
Караульный, услышав свое имя, уставился на Миколу. Долго смотрел, пытаясь различить в стоявшем перед ним бородаче в изношенном бешмете и черных шароварах знакомые черты. Наконец лицо его просияло.
– Ваше благородие, да как же это?
– Узнал, братец! – улыбнулся бывший подъесаул. – Спаси тя Христос. Так как насчет урядника?
– Вам повезло, ваше благородие, – отчеканил казак. – Урядник Порохня сегодня на смене караула и должен появиться с минуты на минуту.
– Вот и добре, – внутренне Микола ликовал. – Я подожду.
– Да вот и он, – слегка махнув головой в сторону, произнес караульный.
К воротам приближался наряд – урядник и два казака. Происходила смена караула, и так распорядилась судьба, что именно сегодня разводящим был нужный Билому урядник.
Наряд приблизился.
– Это что такое! – раздался громкий голос урядника.
– Господин урядник! – докладывал караульный. – За время моего дежурства никаких происшествий не произошло. А это… – казак махнул головой в сторону стоявшего у ворот Миколы.
– Вижу! Не слепой, – оборвал казака урядник. – Смирно! Я сейчас!
Наряд и караульный вытянулись в струну и замерли. Урядник сразу признал своего бывшего командира, которого уважал, и к тому же они были еще и земляками, из соседних станиц. А землячество для казака не пустой звук.
– Господин подъесаул, здорово живете! – радостно произнес урядник.
– Слава Богу, братец! – отозвался Микола. – Все в руках Его!
– Понимаю, Николай Иванович, – не задавая лишних вопросов, произнес урядник. – И знаю, зачем я вам понадобился. Я не забыл. Все сохранил, как велели.
Порохня понял, зачем приехал его бывший командир. Когда подъесаула Билого сажали в арестантский экипаж, то он отдал на хранение ему, уряднику Порохне, свою черкеску, шашку да и небольшой кожаный мешочек, туго набитый звонкой монетой. Жалованье у офицеров было на порядок выше. Все сохранил Порохня, как зеницу ока. Не мог иначе. Уж больно по душе был ему, старому вояке, этот офицер. Частенько балакали они в свободное время за станицы свои, семьи. Да и подарочек внукам нет-нет передавал господин подъесаул и по службе не гонял.
– Николай Иванович, подождите с четверть часа, – произнес Порохня. – Сейчас освобожусь, и все принесу.
– Добре, братец, – отозвался Микола. – Подожду.
Порохня сменил караул и, как и обещал, через пятнадцать минут появился у ворот вновь, держа в руках холщовый мешок. Приказав караульному открыть ворота, урядник бережно, как какую драгоценность, передал мешок в руки бывшего своего командира.
– Все в целости и сохранности, господин подъесаул, – негромко сказал он.
– Да я, братец, – ответил Микола, – и не подъесаул уж вовсе. Почитай, как и ты, урядник. А за сохранность вещей моих храни тебя Господь и низкий тебе поклон.
– Да как же это?! – растерянно произнес Порохня. – За какие такие грехи вас в урядники?!
– Если бы я знал, – весело сказал Билый. – Судьба-злодейка куражится.
– Да. Дела, – слетело с уст урядника. – И куда вы теперь?!
– Одному Богу известно, – серьезным голосом ответил бывший подъесаул и добавил: – Ну, прощай, братец. Будет угодно, свидимся.
– Будьте с Богом, господин подъесаул, – перекрестив на прощание Билого, сказал Порохня.
Извозчик с интересом наблюдал за разговором двух казаков. Ему нравилось то, что хоть и бывший, но все же офицер говорил с урядником как с равным. Не показывая своего превосходства. «Не то что у нас, русских, каждый барин норовит унизить. Эх», – стараясь не углубляться в грустные мысли, извозчик развернул коней.
Попрощавшись с урядником, Микола запрыгнул в экипаж. Суздалев, дремавший все это время, очнулся ото сна.
– А, это ты! – заспанным голосом приветствовал он своего друга. – Сделал свои важные дела?
– А ты, Ваня, кого хотел увидеть? Не государя ли? – пошутил Микола.
Он был доволен, что его
