колкого льда.
— Стража приняла удар на себя, моя госпожа, — немного помедлив, продолжила Рагна, — и многие пали в ту ночь. При слугах, конечно, не было оружия, нам нечем было дать отпор. Я уводила их тайными ходами и прятала в безопасном месте, старалась защитить, кого могла. Аста помогала мне, госпожа, но затем нас разделили. Потери среди слуг незначительны. Уже утром мы многое привели в порядок, хотя это было непросто: чертог горел. И когда повелитель ворвался внутрь в порыве неудержимого гнева и лютой ненависти, клянусь, пламя взвилось до самых сводов, не щадя ни своих, ни чужих. Мне неведомо, откуда господин узнал о вторжении, но выглядел он так, словно очень спешил.
Будто зная наперёд, он прокладывал себе путь к Вашим покоям, и за спиной его ширилась тропа мёртвых тел — воины, убитые турсами, и сами турсы, павшие от руки бога огня. Затем я отвлеклась, попалась на глаза ненавистному йотуну. Мне посчастливилось достать из тела павшего кинжал — так и осталась жива. А затем всё смешалось. Кто-то бежал мимо… И помню только неудачное столкновение. Я потеряла равновесие, и наступила темнота. Очнулась уже во владениях Хельги, на узкой постели, в окружении раненых и пострадавших. Их много, но целительные руки лекаря творят чудеса, пусть она и пропадает всё время в Ваших покоях, где остался повелитель. Что же это, госпожа? Кто мог позволить себе такую дерзость?..
— Ты об этом не думай, Рагна, — отстранённо и печально произнесла я в ответ, обдумывая слова служанки. И правда, откуда Локи узнал правду, как мог успеть?.. Свадебное кольцо на пальце на миг потеплело, будто всколыхнул воздух крошечный порыв знойного летнего ветра. Я удивлённо посмотрела на него и не сразу нашла взглядом: из-за уродливого и болезненного ожога перстень пришлось надеть на другую руку. Где-то в глубине алого камня будто жил своей собственной жизнью маленький жаркий огонёк. «Пока кольцо на твоём пальце, я буду чувствовать биение твоего сердца и всегда знать, где ты…» — зазвучал в воспоминаниях родной глубокий тон. Так вот, что это было! Подарок Локи защищал меня той ночью, обжёг обидчика, послал весть повелителю! Я давным-давно и думать об этом забыла, а быть может, была обязана озорным искоркам, заточённым в кровавый яхонт, жизнью.
Раскрыв губы от удивления, я сидела без движения, пока Рагна не осмелилась коснуться кончиками пальцев моей ладони, лежащей на простынях. Я быстро-быстро заморгала, чтобы утаить слёзы. Ведь это из-за меня… Из-за меня Локи… Судорожно вздохнув, я попыталась запереть боль внутри. Я не имела права проявить слабость в тот момент. Не могла позволить себе быть Сигюн, а только госпожой:
— Ты поступила правильно и сделала всё, что могла. Я тобой довольна. Продолжай следить за порядком в золотых палатах. К тому моменту, когда повелитель очнётся, ничто не должно напоминать о произошедшем, и следа вторжения йотунов в пламенные чертоги не должно остаться, поняла меня? Что стало с убитыми?
— Глубокой ночью живые похоронили мёртвых в языках пламени, госпожа. Мы старались проводить их во владения Хель достойно, как могли, но я не позволила покинуть пределов сада повелителя, госпожа. Не знаю, верно ли я рассудила, но мне казалось тогда, что никто не должен знать об этом позоре, и ночь укутывала нас ласковой пеленой, поглощая павших. Рядом не было никого из господ, и решение пришлось принять Хельге и мне, — Рагна смотрела на меня исподлобья, словно виноватый ребёнок. Мне ещё не доводилось видеть её такой. Я кивнула, но не нашла в себе сил ответить. Всю меня изнутри заполняла чёрная сосущая пустота.
Отдав девушкам последние распоряжения, я отпустила и Иду, и Рагну. Я ощущала усталость. Бесконечную давящую усталость, и тело как будто ломило и тянуло вниз, к земле, хотя ни упасть, ни сползти я не могла. Сердце билось так медленно и тяжело, будто каждый удар мог стать последним. Я не думала об этом. Наполовину прикрыв глаза, я следила за ускользающими лучами солнца. Соль медленно и чинно переходила на другую сторону небосвода. Едва минул полдень, а прошла, казалось, целая вечность. Столько событий и потерь, мыслей и слов, горя и боли. Ресницы медленно сомкнулись. Я снова погрузилась в сладостное забытьё.
Глава 26
Когда я вновь пришла в себя, солнечный свет за окном уже поглотила звёздная ночь. Было тихо и прохладно, и утомившийся за долгий знойный день ветер лениво колыхал ткань полупрозрачных занавесей у приоткрытых ставен. Я проспала и против своей воли пропустила добрую половину дня, на зато чувствовала себя ещё увереннее и лучше, чем утром. К тому же, теперь я знала, что Рагна цела, и золотой чертог вверен надёжным рукам сообразительной служанки. Совесть не мучила меня — моей душой безраздельно владели страх и печаль, а ещё горькое одиночество. Стоило мне открыть глаза, медленно привыкавшие к сумраку, как остатки сна ушли, рассеялись. Я удивилась, отчего вокруг так темно: камин зачах и потух без сухих поленьев, свечи оплыли и погасли. Всё-таки общая растерянность и смятение прислуги сказывалась на обычно чуть более размеренной и налаженной жизни огненного чертога. Привычный порядок дал сбой.
Я поднялась с постели, коснулась босыми ступнями холодного камня, затем мягкого меха, прошлась по покоям, потянулась. Тело снова стало верным и покорным, и его наполняли жизненные силы и бодрость. Только немного саднил при неудачном повороте головы тонкий порез на шее, да приглушённо ныли обожжённые кольцом пальцы. Подарку бога обмана пришлось временно упокоиться на другой руке, и это было непривычно. Без него я чувствовала себя беззащитной. Задумавшись о недобром, я задумчиво поглаживала крупный рубин перстня, как ни странно, тёплый, и печально улыбалась. Я не могла потерять пламенного аса так рано. Нет, это было просто невообразимо. Он был ещё так молод, силён и горяч. Не могли мудрые норны предречь ему такой бесславный и жалкий конец. Не могло всё закончиться вот так.
Вздохнув и постаравшись отринуть прочь свои страхи и горести, я оправила свободный ночной наряд, расчесала пальцами длинные волны волос и, как сумела, заплела их в широкую косу. Пока Локи хотя бы одной ногой стоял на земле Асгарда, жизнь продолжалась, и я должна была следить за своей красотой. Мысли снова и снова сводились к горячо любимому супругу. Ещё недавно я была в его руках, и он так жарко прижимал меня к пылающей груди, так обнадеживающе шептал, что всё отныне будет хорошо, но стоило мне в это поверить, как всё пошло
