она направила его на меня. Казалось, она никогда раньше не держала в руках оружие.
Маленький пистолет колебался в ее руке.
— Не двигайся.
Нас разделяло меньше фута. Я обдумала расстояние между нами. Я могла схватиться за пистолет, повернуть его вниз и в сторону от себя, пока ее палец не сломается на спусковом крючке, и выхватить оружие. Это причинит ей боль, но, скорее всего, спасет нас обеих.
Я так и сделала, довольная своими быстрыми движениями и тренировкой. Через несколько секунд пистолет был направлен ей в лицо.
— Успокойся, Моника. Я из ФБР.
Как раз в тот момент, когда слова сорвались с моих губ, из тени вынырнул человек с пистолетом, направленным на Монику. Я повернула оружие к нему и замерла, увидев лицо Бастиана.
Он хорошо скрывал это, но был поражен. Бастиан и раньше обжигался, но у меня было такое чувство, что я только что изрешетила его. Я открыла рот, чтобы все объяснить, но возврата к этому не было. Я навсегда останусь девушкой, которую он впустил в свое сердце вопреки всем своим инстинктам, но которая предала его в день похорон дяди.
Мы с самого начала были обречены на провал, но от этого не становилось менее больно.
Дамиан выбрал этот момент, чтобы выйти на свет и наставить на Бастиана пистолет. Я перевела пистолет на него, доверяя ему меньше, чем себе. Еще одно оружие ощетинилось на мой затылок, и мой пульс участился, когда страх и граничащее с отчаянием раздражение заполнили мое горло.
Я немного сместилась, обдумывая варианты.
Легкий толчок остановил меня.
— Не беспокойся. — Рената Витали. Я узнала ее голос. — Не беспокойся. Я пристрелю тебя, а потом твоего парня.
Есть вещи, которые ты видишь, когда твоя жизнь проносится перед глазами. Я видела пустую двухкомнатную квартиру, которая даже не была моей. Я видела свою освободившуюся кабинку в местном отделении ФБР. Я видела свои похороны, пять или около того человек, которые все еще знали о моем существовании, разбросанные по траве на кладбище, и ни одной слезинки на глазах.
Но я не видела лиц своей семьи. Я видела лицо Тесси, слезы текли по ее пухлым щекам, она выкрикивала мое имя. И Бастиано — его глаза были поражены громом, а дыхание вырывалось из легких, то ли от моего предательства, то ли от предстоящей потери жизни, я не знала.
И это поразило меня больше всего.
Почему это так больно?
Дамиан опустил оружие, и доверие, прозвучавшее в этом движении, потрясло меня.
— Рен…
Моника убежала, как только Дамиан опустил оружие, и Бастиан начал преследовать ее, но я покачала головой.
— Не надо. У нее браслет на лодыжке. То, что она знает, я могу… я могу придумать, как объяснить это своему боссу.
Бастиан остановился. Он остался. Это означало, что в какой-то степени он все еще доверял мне. Это должно было быть приятно, но стало еще больнее.
Рената завела пистолет мне за голову.
— Твой босс. И кто бы это мог быть?
Дамиан сделал шаг вперед.
— Рената… — Он говорил так, будто хотел остановить ее. Как будто он хотел защитить меня.
Он бы не причинил тебе вреда.
Слова Джио, сказанные в ночь свадьбы Ашера, пронеслись в моей голове.
— Разве ты не слышал ее? Она в ФБР. — В холодном голосе Ренаты сквозило презрение, и я впервые подумала, что угроза исходит не от Дамиана. А от нее. — Это может стать делом Витали, если я его сделаю. Выбирай слова с умом.
Бастиан опустил пистолет на бок. Я смотрела на него, пока он не убрал его в кобуру, и думала, почему он рискует собой, чтобы спасти меня.
— Чего ты хочешь? — Он наклонил голову, потом покачал ею. — Что здесь делает Витали?
Витали контролировали все мафиозные синдикаты по всему миру. Я мало что знала о них. Они держались в тени, но это делало их только более грозными.
Я почувствовала, как за спиной опускается пистолет, и у меня возникло искушение сделать шаг, но Бастиан покачал головой. Легкое "нет". Я прислушалась к его словам.
— Мы будем наблюдать издалека, пока вы не разберетесь с этим внутри.
Бастиан сделал шаг ближе.
— В чем подвох?
— Если вы не справитесь с этим, будут последствия.
Он кивнул головой в ответ на ее слова и повернул голову в сторону входа в переулок. Я не сводила с него глаз и даже не взглянула на сводного брата, проходя мимо него и следуя за Бастиано.
Адреналин иссяк. Бастиан привел меня к своей машине, и я потеряла дар речи, когда села на пассажирское сиденье рядом с ним.
— Ты лгунья.
— Да.
— Эльза — лгунья.
— Пожалуйста, не сравнивай меня с ней.
Боже, как больно. У меня не осталось ни капли плоти от того, как боль впивалась когтями в кожу, пинаясь, царапаясь, прокладывая себе путь через мое тело. Он сравнивал меня с Эльзой. Он ненавидел Эльзу.
Он ненавидит тебя.
Бастиан ехал к себе домой, но тут его спортивная машина свернула на обочину и остановилась. Я затаила дыхание, когда он повернулся ко мне лицом.
— Правду. Сейчас же.
— Я…
— Быстрее. Мое терпение сейчас на пределе, и у меня нет времени выслушивать твою некомпетентность.
Господи.
Он ненавидел меня.
У него есть все основания для этого.
Слова сорвались с моих губ так быстро, как только я смогла их произнести.
— Дамиан — мой сводный брат. У моей мамы был роман с Анджело Де Лука. Она сбежала до того, как он узнал. Тетя сказала, что это было сделано для того, чтобы оградить меня от этой жизни. Моя мама умерла, когда рожала меня. Тетя вырастила меня и умерла от рака несколько лет назад. Я… я…
— Выплюнь это на хрен.
— Я агент ФБР под прикрытием. Мой босс послал меня найти информацию о твоей семье, и Винс…
— Ты не можешь произносить его имя.
Я набралась смелости и посмотрела на него.
— Он знал, кто я и что я, Бастиан. Я… я видела его до того, как он пропал. Он пришел ко мне и сказал, чтобы я открылась тебе. Он сказал, что я — Юпитер для твоего Ганимеда.
Боль. Смятение. Гнев.
Все они промелькнули на его лице. Я причинила ему боль. Я обидела единственного мужчину, которого любила, единственного человека, которого любила по-настоящему в своей жизни. Я нанесла ему удар в спину, но чувствовала себя так, будто это я получила удар.
— Ты не Юпитер. Ты — змея. — Его глаза превратились в прорези, а
