я хочу, чтобы ты горевал по Винсу, потому что мучить себя, как это делаю я… это вырывает что-то из твоей души. — Я не хотела испытывать ту боль, которую чувствовала к Бастиану. Я вздохнула, вспомнив о напитке, который должна была принести Ренате. — Я должна была взять бутылку виски.
Бастиан поцеловал меня в губы и отпустил. Я порылась в бутылках в поисках виски, но когда нашла, его уже не было. Я отнесла бутылку в бар, налила Ренате стакан и протянула ей. Она дала мне шесть стодолларовых купюр, а затем пошла в сторону бара, когда туда вошел Дамиан.
Я заставила свое дыхание выровняться, когда он подошел ко мне, устроившись в промежутке между громоздким полицейским и чересчур накрашенной женой мафиози.
— Мисс Де Лука. Пенни за ваши мысли?
Услышав, как он так непринужденно произносит нашу фамилию, я приготовилась к ссоре. По коже побежали мурашки. Волосы на затылке поднялись дыбом. Мои конечности напряглись до такой степени, что было трудно пошевелиться.
Я провела тряпкой по барной стойке и налила ему разливного пива, хотя он ничего не заказывал. Мне просто нужно было чем-то заняться, чтобы разрядить нервы.
— Мне нравится думать, что они стоят больше.
— Это обмен. — Его голос понизился. — У меня был чертовски удачный месяц или два. Джованни Романо расспрашивал о девушке, которая рыскает по его территории. Представь мое удивление, когда моя фамилия проскользнула мимо его уст.
Джио спрашивал обо мне?
Я уперлась пятками в землю, изо всех сил стараясь вытеснить из себя беспокойство.
— Это просто фамилия.
— Прекрати это дерьмо, Де Лука. — В его глазах появился жесткий блеск, который не удивил меня в человеке, свергнувшем с престола собственного отца. — Ты носишь мою фамилию, но я никогда о тебе не слышал. Почему?
Я пыталась найти способ отмахнуться. Он только что предупредил меня, что Джио расспрашивал обо мне, и я ухватилась за это.
— Зачем тебе сообщать мне о Джованни?
— Отвечай на вопрос, или я отвечу за тебя, и тебе не понравится мой ответ.
Силовик слева от Дамиана сдвинулся с места, и Дамиан повернулся, чтобы взглянуть на него. Рената и Дамиан смотрели друг на друга, не сводя глаз с силовика. Я переводила взгляд с одного на другого, понимая, что это моя возможность ускользнуть в другой конец бара.
Мои глаза поймали Монику у двери, когда она помахала рукой забывчивой Дане. Я не могла поймать чертову передышку. Бастиан уставился на меня из своей кабинки, поэтому я сдержала ругательство и улыбнулась ему. Он еще мгновение изучал меня, прежде чем отвернуться, чтобы ответить на что-то, сказанное Ашером.
Я ломала голову, пытаясь придумать, как бы получше замять ситуацию, пока Моника шла прямо к столику Люси. Она сидела в центре со своей лучшей подругой Эйми и девушкой Николайо Минкой. Отсюда я не могла слышать, что она говорит, но Моника размахивала руками в диких жестах, ее сердитые глаза щурились, а светлые волосы падали из пучка.
Все это могло разрастись еще до того, как кто-то заметит ее присутствие. Инстинкт принял решение за меня. Я выскользнула из-за барной стойки и направилась к ним. Моника подняла руку, и я поймала ее как раз перед тем, как она влепила Люси пощечину.
Тишина, воцарившаяся в баре, напугала меня, когда я отпустила запястье Моники. К нам было приковано всеобщее внимание. Каждый опасный капо мафии. Каждый исполнитель. Каждый богатый бизнесмен и политик. Все.
Я постаралась как можно быстрее передать Монику охране, в то время как Бастиан длинными шагами вышел из угловой будки, чтобы встретить меня.
— Ты всегда удивляешь меня, Де Лука. — Его глаза пробежались по моему телу, оценивая его на предмет повреждений. — Ты в порядке?
— Да. — Я вспомнила, что не должна была знать, кто такая Моника. — Эта девчонка просто чокнутая.
Смогу ли я когда-нибудь сказать ему правду? Я мечтала о том дне, когда мы останемся вдвоем. Ни лжи, ни боли, ни чувства вины между нами.
— Это преуменьшение.
Он задел ткань моего платья у бедра и притянул меня ближе. Я не была уверена, что это было сделано намеренно, но до сих пор все наши интимные отношения происходили тайно. Я почувствовала на себе взгляды, когда он прижался поцелуем к моему лбу, и грязь лжи соскользнула с меня всего лишь одним поцелуем. Он мог бы разлить это по бутылкам и лечить смерть своими поцелуями.
Я сделала шаг назад.
— Тебе лучше вернуться за свой столик.
— Почему?
— Во-первых, все пялятся, а эта ночь не должна быть посвящена драме или мне. Речь идет о Винсенте.
Он отступил назад и уставился на меня.
— Ты другая.
— Какая?
— Не такая, какой я тебя представлял.
Не такая как Эльза.
Я увидела эту мысль в его глазах. Она повредила его, и мне хотелось прижать его к себе и собрать все воедино так, чтобы это соответствовало моим желаниям.
— Я надеюсь на это. Ты возненавидел меня, когда встретил.
Краем глаза я заметила, как охранники разговаривают с Моникой у двери. Она была в трех секундах от того, чтобы ее выгнали, поэтому я настоятельно попросила Бастиана вернуться за свой столик. Мне нужно было проследить за Моникой. Меня поразило, что никто в бюро больше не считал, что отпускать ее — большой риск. Эта женщина была безумна.
Я скользнула взглядом по бару, убедилась, что никто меня не заметил, и последовал за Моникой, когда она скрылась через парадную дверь. Мои плоские ботинки делали мои шаги бесшумными, но я дрожала от холода, а мое маленькое черное платье не прикрывало достаточно кожи.
Эти туфли не предназначены для бега. Я увернулась от лужи, и мои туфли издали небольшой звук, похожий на занос. Моника напряглась и свернула в ближайший переулок. Глупый поступок. Она только заслонилась, а я впервые за последнее время была готова к драке.
Я последовала за ней в переулок, набирая скорость, потому что она знала, что я все равно за ней. Луна едва освещала нас обеих, когда она повернулась ко мне лицом.
— Перестань преследовать меня! — У нее были широкие, бешеные глаза. Безумные.
Я попыталась окликнуть ее.
— Моника…
— Откуда ты знаешь мое имя?! — Боже, как она была напугана. Когда я сделала еще один шаг, лунный свет падал на меня под другим углом, на ее лице появилось понимание. — Ты из бара. Ты одна из них.
Когда я сделала еще один шаг, она достала из пояса пистолет. Пистолет. Я знала, что ее можно отпустить. Ее руки тряслись, когда
