пройдено, Нойта, дыши глубже. Дыши… Как-то так пел мне ветер, напоённый весенней свободой.
Мы пережили этот этап. Ты пережила. Но дальше ведь наверняка возникнет ещё какое-нибудь препятствие, и жизнь малиной не покажется, и опять придётся страдать.
Мои опасения на этот счёт были признаны негодными: Птица-Весень по-прежнему могла читать меня, как включённый планшет без паролей с неограниченным доступом к приложениям.
— Наслаждайся моментом, — сказала она. — Такая простая истина, но ты почему-то всегда её игнорируешь. Что тебе будущее, когда можно столько замечательных вещей наворотить в настоящем?
Потом она сказала, что благодарна мне за всё по очереди: и за клетку, в которую её посадили, и за ускорение весны, и за бесстрашие. А вот за кровавую историю прости, пожалуйста, было больно, знаю, и жутко (кому, как не мне, понимать). Но до чего же радостно, что период нелюбви закончился. Когда ты объят ненавистью, ты не любишь. Когда в тебе тоска или страх, любовь часто бывает изгнана. А жить без неё очень тяжело. Очень. Очень.
Мы немного полетали в расцветающем, пробуждающемся лесу. Я говорю «мы» и «полетали», потому что я вызвала из небытия свои роскошные искристые крылья, чем немало ошарашила Птицу-Весень, после чего составила ей полноценную компанию.
Два крылатых существа — маленькое и большое — вылетели из леса в ярчайший из рассветов и приземлились на крышу дома, из трубы которого валил дым. Наш дом, подумалось мне, и наш дым. И как было бы чудесно, если бы вот это «наше» продолжалось до бесконечности. Но почему-то всегда приходится уходить…
— Нойта, Весень! — крикнул нам Пересечень, высунувшись из кухонного окна и размахивая поварёшкой. — Спускайтесь сюда!
— Дуйте жрать! — проорал Вор-Кошмарник, высунувшись из окошка по соседству.
Мы, само собой, спустились. И Пересечень не умолкал ни на мгновение. Всё рассказывал, как увидел, что гирлянда с тыквами рассыпалась в прах, а потом услышал, как запели в саду птицы. И солнце вдруг пригрело, и ручьи побежали, и цветение резко началось.
— Сразу понял, что это вы весну поторопили. Умнички мои!
Он похвалил новое оперение Птицы-Весень и заявил, что она стала ещё краше, чем была. А Ли Фаний Орл сидел, сложив на коленях руки, и Сио Лантий сидел, и оба мечтательно улыбались, глядя на меня своими лучистыми глазами. Будто я какая-нибудь картина в галерее, созданная исключительно затем, чтобы мною любовались.
Пересечень спохватился и позвал всех к столу. Но не успели мы толком поесть, как в дверь постучали. На пороге обнаружились профессор с Кагатой.
— Вы что-то сделали, да? — пытливо спросил Деус Ним. — Это ведьвычто-то сделали. Ни за что не поверю, будто бы погода распсиховалась без посторонней помощи. Сначала пурга, следом оттепель. Моя престарелая соседка по общежитию жалуется на давление и мигрень. В грибной отель, где живёт Кагата, трижды приезжала скорая. Вы, вообще, что тут устроили, а, Нойта Сарс?!
Он обратился ко мне по имени и фамилии, что само по себе означало, что он настроен на серьёзные разбирательства. Но то, с какой саркастичной ухмылкой он произнёс свою обвинительную речь, выдавало его с потрохами. Этот хмырь откровенно забавлялся происходящим.
— Нойта, Сио Лантий, — позвал он, — на пару слов.
И скрылся за дверью в бушующей солнечной весне.
Точно по щелчку чьих-то волшебных пальцев, ровно в этот же момент во дворе припустил бисером весёлый ливень. Но под козырьком крыльца он нам был, конечно, не страшен. Отложив вилки и ножи, мы с Сио Лантием выбрались из-за стола.
Снаружи пахло древесиной, сырой землёй и дикими ягодами, которые, не ровен час, проклюнутся и созреют в чреве леса. Дождь пытался достать нас и так, и эдак, задевая холодными брызгами. Козырёк над крыльцом спасал едва-едва.
— Так, — деловито прищурился Деус Ним, оглядывая меня, как какую-нибудь статую, выставленную на продажу. — Смотрю, твой комплект уже полон. Не буду спрашивать, где именно ты отхватила свою недостающую часть. Просто знай, что я очень тобой горжусь.
— А ты… — Он подошёл к Сио Лантию и мгновенно определил: — Не готов. Даю тебе неделю. За неделю, надеюсь, справишься.
— Справлюсь с чем? — не уразумел парень.
Профессор с экспрессией хлопнул себя пятернёй по лбу и закатил глаза.
— С дополнением своей крылатой ипостаси, разумеется! Все мы, кроме одного тебя, теперь можем нормально превращаться и не нуждаемся в стимуле, в отличие от некоторых, — гаркнул он и замахнулся на Сио Лантия, у которого немедленно отросли пепельные крылья.
— Иди, — распорядился профессор, театрально махнув рукой с выставленным указательным пальцем. — Иди и ищи. Чего бы тебе это ни стоило.
Глава 45. Потеряться за компанию
— Ты нас здорово подводишь, — обронил вместо прощания Деус Ним.
И, весь из себя стремительный и бескомпромиссный, на реактивной тяге унёсся прочь.
— Вот чего он так торопится? Иди, говорит, и ищи, кровь из носу. Пожар у него там, что ли? — проворчал Сио Лантий.
Он притулился на скамейке под козырьком и долго исподлобья смотрел на ливень, когда профессор ушёл. Кагата осталась с нами.
— Деус Ним ведь рассказывал, — подала голос она, разделяя пальцами свои золотистые пряди, — что случится, если мы затянем с Вратами?
— Призрачное перенаселение, — припомнила я. — Но, как бы, ничто не предвещает. Лично я разницы не вижу. Что без призраков, что с призраками — прозрачность воздуха в норме. И дома у нас никто посторонний не завёлся. И в обществе переполоха не предвидится.
— Новостей не читаешь, отсюда и результат, — вздохнула подруга. — Что, неужели опять серк-ри посеяла?
— Посеяла, — созналась я.
— Сио Лантий, — попросила Кагата. — Дай свой.
Она нетерпеливо вырвала серк-ри у него из рук и вбила в поисковике запрос: «Мереж, происшествия», — и установила в фильтре отметку «за последний месяц». Интернет тут же оперативно выдал список ссылок, и все они звучали далеко не обнадёживающе.
Тут вам и паранормальные явления, из-за которых стали повально проваливаться научные эксперименты, и жалобы на нехватку кислорода среди жителей горной местности, которая до сих пор считалась лучшей для реабилитации больных с поражениями лёгких. Реки в периоды, в общем-то, умеренных осадков берут и ни с того ни с сего выходят из берегов, затапливая целые поселения. А южнее невесть откуда налетают ураганы, неся с собой грозы и град.
Про странную смену сезонов в новостях тоже было сказано. Да уж, не самый приятный опыт, когда из тепла вас кидает в заморозки, а из мороза — в резкое потепление. Мало чей организм без последствий такое выдержит.
— Ну что, убедилась теперь? — спросила Кагата, когда я, перегнувшись через её плечо, прочла сводки.
