помешают…
– Это верно! – Улыбнулся Ги и кивнул головой в сторону де Марли. – Наверное, молитесь, что наш мессир де Марли отдыхает?..
– По чести сказать, ваша милость, – ответил ему рыцарь, – столь неожиданная перемена в сеньоре де Марле поначалу удивила нас, но, поразмыслив, мы решили, что не стоит будить лихо пока оно тихо. Раз его милость решил отдохнуть от ратных забот, то и нам не грех посидеть и погреть кости под солнышком…
– Ну, что же, отдыхайте. – Сенешаль повернулся и продолжил свою неторопливую прогулку.
Вот уже два дня из головы сенешаля не выходил разговор, состоявшийся с евреем Исааком. Ги понимал, что старик обладает определенным влиянием среди населения крепости, да и всей округи, ведь многие жители, купцы и ремесленники, не говоря уже о знатных сеньорах, числились у него в должниках.
Сенешаль прошел в дальний угол цитадели, где росли несколько яблонь, и присел на большой овальный валун, бока которого поросли от времени мхом. Легкий ветерок приятно освежал его, солнце в этой части крепости палило не так жестоко – тень от деревьев сглаживала летний зной.
Слуга, шедший за ним, догадливо поставил возле него небольшой кувшин с вином и серебряный кубок лиможской работы.
Ги взял кувшин и налил себе местного вина. Он отхлебнул прохладное красное вино и стал наслаждаться немного терпким, но изысканным букетом и ароматом.
«Да, велика и богата Франция… – подумал он, рассматривая чеканку на кубке, – этот кубок я купил в Лиможе, как раз в год смерти покойного короля Ришара Кёрдельон. С этих пор я не расстаюсь с ним и таскаю его всюду, куда бросает меня судьба. Венеция, Палестина, а теперь Каркассон…».
Ги заслушался трелью птички, севшей на ветку прямо над его головой и заливавшейся ослепительной летней песней, полной радости и непринужденности. Он глубоко вдохнул воздух, наполненный ароматом зреющих яблок, закрыл глаза и вспомнил родные края Иль-де-Франс, его родной замок Сент-Ном, веселую речушку, что омывает его стены, и почувствовал, что сильно устал. Устал от войны, от постоянных разъездов, атак и нервного перенапряжения. Устал от постоянного нахождения вдали от родного дома, соскучился по детям и жене, оставшимся в замке и вспоминавшими о нем долгими вечерами.
«Наверняка, Жанна сейчас учит хозяйственным премудростям дочку. – Улыбнулся Ги де Леви, вспоминая жену и дочь. – Ворчит на нее, а у той только платья, да украшения на уме…».
Он усмехнулся, налил вино и стал пить его медленными глотками. Он мучительно думал о том, как быстро сможет Исаак отыскать интересующих его голубей, чтобы было легче найти и изловить предателей и шпионов.
«Женщина… – нахмурил лоб де Леви, – кто же она? Мария? Бред! Тогда, все-таки, кто? Гулящая вдовушка Катерина? Слишком уж все просто…. Нет, так работать могут только несколько человек…».
Внезапно, его привлекли шум и голоса воинов, раздавшиеся возле ворот цитадели. Судя по всему, снова прибыло пополнение из Нарбонна или Монпелье, обещанное сенешалю Чезаре де Висконти.
– Уберите. – Сказал Ги де Леви слугам. – Да, и не забудьте приготовить обед. Известите моего сына и мадам Марию.
Он встал и, отряхнув одежды, направился к воротам. Слуги быстро убрали кувшин и кубок, свернули покрывало и поспешили в дом. К его удивлению, Ги-младший уже находился возле ворот, где придирчиво осматривал прибывших наемников.
Разномастный сброд разных возрастов и национальностей толпился возле больших конюшен. Пять конных рыцарей, прибывших вместе с ними, были родом из северной Италии. Они спешились и стояли в тени строения, стараясь держаться на некотором удалении от общей толпы наемников. Глаза сенешаля сразу отметили их усовершенствованные шлемы тонкой работы и кольчуги, сплетенные из более мелких колечек, чем французские или немецкие. Круглые щиты-рондаш, седельные мечи-бастарды и длинные секиры для конного боя блестели на солнце и составляли гордость итальянских рыцарей. Это красивое на вид и грозное в бою оружие, судя по отличной полировке металла, было выковано в Милане, славившимся своими знаменитыми на всю Европу оружейниками.
Сенешаль медленно прошел мимо толпы наемников, перекинулся парой фраз с сыном, приказав ему принять командование этим пополнением, и подошел к рыцарям.
– Добрый вам день, благородные итальянские сеньоры! – Произнес Ги де Леви. – Надеюсь, что Бог хранил вас в пути…
– Спасибо, сеньор… – по-французски ответил один из них, стараясь подбирать правильные слова. – Мы счастливы, что прибыть в Каркассон на помощь нашим братьям-христианам в борьбе с ересью.
– У вас приличный французский язык, сеньор. – Деликатно ответил сенешаль. – Я, сеньор Ги де Леви, сенешаль этого города и маршал де Ла Фо…
– Сам сеньор маршал де Ла Фо? – Изумились итальянцы, вытаращив глаза на него. – Мы столько слышали о вас, сеньор! Ваши подвиги в Палестине…
– Приятно, что обо мне помнят так далеко… – Прервал его сенешаль. – Но, давайте-ка лучше сразу перейдем к делу. Судя по всему, вас пятеро, и вы все – молодые miles une scutti, как говорят у вас на родине. Не так ли, сеньоры?..
– Да, сеньор сенешаль. – Поклонились рыцари. – Мы только недавно получили рыцарские шпоры и дали обет служить делу Креста…
Ги понимающе покачал головой, рассматривая лица молодых рыцарей:
– Понимаю. А, поскольку путь в Палестину сейчас очень дорог из-за безумных расценок, выставляемых Венецией и Генуей, вы разумно решили помочь своим французским братьям…
Рыцари покраснели и опустили глаза, смущаясь своей бедности и удивляясь прозорливости сенешаля.
– Сеньоры! – Улыбнулся Ги де Леви. – Право, не стоит так убиваться! Многие из великих воинов, можете поверить мне на слово, начинали свой славный путь, вообще не имея меча и кольчуги…
– Но, сеньор сенешаль! – Итальянцы гордо посмотрели на него. – Мы все – отличные воины!..
– Не сомневаюсь в ваших словах, сеньоры! – Ответил им сенешаль. – Ваши тосканские жеребцы и миланские доспехи говорят сами за себя! Скоро, сеньоры, мы найдем для вас достойное применение…
В это время во двор спустился Жильбер де Клэр. Ги подозвал его к себе и представил итальянским рыцарям:
– Сеньоры! Представляю вам его светлость сеньора Жильбера де Клэр, графа Глостер и Герефорд! Этот английский сеньор, с сегодняшнего дня, становится вашим командиром или, как там у вас, комендаторе, если я не ошибаюсь, или совсем не позабыл итальянский…
– Кондотьере, сеньор сенешаль… – вежливо поправил его один из итальянцев – молодой черноволосый рыцарь. На вид ему едва исполнилось семнадцать лет. Его открытое и безусое лицо само говорило за себя. – Так вернее сказать…
– Спасибо… – Ги поднял брови, ожидая представления рыцарей.
– Меня зовут Чезаре ди Сфорца, сеньор сенешаль. – Смутился юный итальянец. – Моих друзей зовут Гвидо Делла Ровере, Риккардо Фраччи, Танкред Лукки и Ансельмо Готти.
