куда ходила?.. – сквозь сон спросил он, обнимая женщину.
– По нужде, милый… – ответила Катерина. – Спокойной ночи…
– Спокойной ночи дорогая… – засыпая, ответил сокольничий. – Ты бы отпустила своих голубей…
– С какой стати? – Насторожилась она, стараясь не подавать вида.
– Они у тебя простые, а за почтовыми голубями сенешаль приказал следить…
– Какой же он нудный, этот ваш сенешаль… – изобразила искреннее возмущение вдова. – Когда коту делать нечего, тот, хотя бы, языком чистит себя, а ваш сенешаль просто дурью мается…
– Не наше дело обсуждать решения его милости. – Проворчал Рауль. – Даже наш граф, и тот, стал вести себя куда осторожнее с ним. Я специально убрал голубей нашей сиротки от посторонних глаз. Пусть Флоранс продолжает играть с ними, в ее жизни так мало радости…
Катерина вздрогнула…
– А, тут еще, это еврей Авраам приходил, нос свой совал всюду и расспрашивал, как, мол, поживают те голуби, что он продал его светлости три месяца назад…
Вдова вздрогнула второй раз. Что-то страшное, холодное коснулось ее сердца, обдав все тело могильным холодом…
XXVII ГЛАВА. Итальянцы.
Каркассон. 21 августа 1221 года.
На следующий день после визита сенешаля к еврею Исааку, в крепость возвратился Ги-младший де Леви. Он быстро въехал в крепость, бросил поводья слугам и взбежал на второй этаж дома, где жил его отец.
Мария еще не успела покинуть комнату и лежала, прикрывшись простыней, когда Ги вошел к отцу. Он холодно посмотрел на нее, демонстративно отвернулся и сухо поздоровался с отцом.
Сенешаль сразу понял, что его сыну не понравилось то, что отец завел себе женщину и изменяет его матери.
– Здравствуй, сын. – Ги улыбнулся и хотел обнять своего сына. – Как я счастлив, что вернулся живым и невредимым!
Сын отстранился от объятий, бросил косой взгляд на Марию и медленно ответил отцу:
– Храни вас Господь, отец. Вы, насколько я догадался, тоже зря время не тратите…
Сенешаль вздохнул, смутившись словам сына, но не подал вида:
– Ги, можешь написать письмо матери…
Тот улыбнулся и снова посмотрел на женщину, которая покраснела от смущения и спрятала голову, закрывшись простыней.
– И что вы советуете мне написать в нем, отец? – Едко парировал сын, вставая в гордую позу.
Ги де Леви с улыбкой посмотрел на него и ответил:
– Можешь поздравить нашу мать с известием о том, что мы в скорости возможно породнимся с домом его светлости де Фуа…
Ги-младший обомлел от изумления и уставился на отца. Сенешаль похлопал его по плечу и добавил:
– Да, мой родной, пора уже и тебе думать о потомстве, а нам с матерью молиться Господу и просить внука-наследника!
Мария заворочалась под простыней. Сенешаль улыбнулся и увлек сына в коридор, где тихо произнес:
– Со временем, я рассчитываю, ты меня поймешь. Я ведь здоровый и взрослый мужчина, а Мария так любит меня и заботится, что…
Он замялся. Ги-младший молча посмотрел на него, улыбнулся и ответил:
– Хорошо, отец. Я все прекрасно понимаю. Меч, коли, у него нет практики, тупится…
– А ты, мой дорогой, становишься пошляком! – Засмеялся отец и обнял его. – Да, время идет…
– Отец, – Ги-младший посмотрел на него с интересом. – А она красивая?
– Кто? – Переспросил сенешаль.
– Та, на которой мне вдруг предстоит жениться. Или, это важный политический и династический брак?.. – Сказал сын, намекая на возможное уродство невесты.
– Нет! Упаси меня Господь! – Улыбнулся отец. – Невеста, слава Богу, хороша собой и, поговаривают, умна к тому же…
– Вот уж повезло… – засмеялся сын. – Никто не поверит, что красота и ум могут ужиться в одной женщине!
Ги сурово посмотрел на сына:
– Да? А, что ты скажешь о твоей матери?..
Сын умолк. Покраснел и опустил взгляд:
– Простите, отец. Это неудачная шутка…
– Нет, шутка вполне удачная. Но, не для разговора с отцом. А вот, к примеру, в таверне или борделе она, полагаю, будет к месту…
Они весело засмеялись. Отец почувствовал, что сын хочет его спросить о Марии:
– Ладно, Бог с тобой, спрашивай…
Ги-младший кивнул в сторону закрытой двери:
– Она красивая. Но, я полагаю, что вы не собираетесь заводить для меня брата-бастарда?
– Пока я об этом не думал. – Резко осадил его отец. – Но, что ты рассмотрел ее красоту, делает честь твоему вкусу. Мария, действительно, красивая женщина, но я люблю только твою мать!
– Отец, я совершенно не это имел в виду… – смутился и растерялся сын.
– Прекрасно! Да, я совершенно упустил из вида одну мелочь! Нам снова принадлежит сеньория Мирпуа. Я вручил сеньорию графу Раймону-Роже и разумно посчитал, что будущий тесть и шурин будут зорко оберегать богатство для своей дочери и сестры…
– Я просто не имею слов, чтобы выразить признательность и благодарность за вашу заботу! – Поклонился Ги-младший. – Надеюсь, что мессир де Клэр уже доложил вам о моих делах?
– Да. – Ответил сенешаль. – Ты просто молодец! А то, как ты ловко организовал из того сброда, что прибыл из Нарбонна и Монпелье, некое подобие дисциплинированных и организованных отрядов достойно восхищения…
– Спасибо, отец. – Сын поклонился отцу. – Верь, что я не подведу и не опозорю наш род.
– Никогда не сомневался в этом. – Сенешаль посмотрел на него, что-то кольнуло сердце Ги де Леви. – Только прошу тебя, будь осторожнее и не рискуй лишний раз. Пустое бахвальство еще никому не приносило пользы…
– Не переживайте так, отец. – Поклонился сын. – Мне надо идти. Слишком много дел…
– Ступай с Богом…
Сын повернулся и пошел по коридору. Ги смотрел ему вслед и понимал, что именно теперь ему придется разрываться, чтобы отыскать шпионку, всех лазутчиков и обеспечить безопасность собственному сыну.
«Наверняка, он обиделся на меня из-за этой женщины, – грустно вздохнул Ги, провожая сына взглядом, – естественно, ведь это его право. Господи, прости ты меня, грешника…».
Знакомство с милыми дамами благотворно сказалось на поведении Бушара и Жильбера. Бесшабашные гуляки, балагуры и пьяницы в одночасье превратились в скромных рыцарей и проводили вечера в прогулках, а ночи…
Но, последние перемены в Бушаре поразили Ги до глубины души. От шумного и грубого рыцаря не осталось и следа. Улыбающийся де Марли мирно прогуливался по цитадели и перекидывался веселыми шутками с воинами, которые смотрели на него во все глаза, ожидая чего угодно, но добродушия и приветливости от него не ожидал никто.
– Добрый день, ребята! – весело поздоровался с воинами сенешаль. – Как настроение?..
Воины, расположившиеся на отдыхе в тени ворот, встали и поклонились ему. Старший караула, высокий рыцарь сорока лет, улыбнулся и ответил:
– Хвала небесам, сеньор сенешаль! Несколько мирных дней никогда не
