Морис уже не мог относится к сыну своих жены и друга ни враждебно, ни даже просто прохладно. Он стал его учеником и перестал быть болезненным напоминанием тягостного прошлого, граф проникся к нему симпатией и в какой-то степени привязался.
Только почему тогда он промолчал, услышав из уст своего нового подопечного, что, в случае удачного исхода дела, малышу Морису не суждено будет даже родиться?
Морис знал ответ. Его сын, Мартин. С детства, с того самого момента, как им не посчастливилось встретиться с Муном на одном корабле, в войну, развязанную Мастером Иллюзий Мэлвином, мальчик потерял всё. Потому что для супранормного, его Сила и есть ВСЁ, отрицать это было бесполезно.
Мальчик рос слабым, чахлым. Такая потеря не могла не повлиять на его физическое здоровье, а уж тем более на душевное. Мартин был бледен и худ, он всегда казался болезненным, даже в самые счастливые минуты его жизни. А приступы неизлечимой болезни, вызывающей бесконтрольную потерю энергии, только добавляли будущему Правителю Грессии нездоровья и уныния.
Однако именно он был важен графу как никто другой. Родная кровь, последняя ниточка, связующая его с Мирией – единственная ниточка, ради которой Морис ещё находил в себе силы жить.
И всё же это было несправедливо…
Морис Б., не замечая скорбных мыслей графа, думал о своём, не меньшем бремени, уготованном ему судьбой. Мартин должен был выжить любой ценой – этот факт под сомнение не ставился при любом раскладе. Но что, если и ему, несчастному принцу Трайсети, можно было бы тоже не прощаться с жизнью? Зачем одному из них нужно было умирать?
Ради брата он был готов на всё, но дело ведь было не только в Мартине. Его смерть разобьёт сердце Иннэсты, и это, пожалуй, было больнее всего осознавать – она и без того настрадалась в этой жизни, потеряв всех родных, получив клинок в грудь от Родрикса, а потом – забвение в Иномире. Морис Б. тоже ведь не был счастливчиком, вечно угрюмым, испытывающим бесконечное чувство вины, парнем. Их любовь, взаимное притяжение, сказалось на обоих, вдохнув в них саму жизнь в самом прекрасном её проявлении. И вот, редкие минуты счастья, неизменно должны были подойти к своему логическому завершению. Сможет ли она это вынести? Пережить?...
-Мартина долго нет. – Забеспокоился граф, взглянув на часы. – он не говорил тебе, почему задержится?
Морис Б., отрываясь от грустных мыслей, отрицательно покачал головой.
-Я схожу за ним. – Поднимаясь, сообщил граф.
-Я с вами. – Его младший брат не хотел оставаться в стороне. Его тоже это тревожило.
***
Мартин в упор смотрел на разошедшуюся Иннэсту, но её это не смущало. Она едва не стонала, наслаждаясь поступающей в её тело энергией, так приятно было ощущать её в своём истощённом организме. Принц же бледнел всё больше, покрываясь испариной, испытывая жуткую боль, девушку же это только забавляло. В том месте, где она проколола ногтями его тонкую белую кожу, выступили капли крови, и Иннэста не удержалась от соблазна нагнуться и слизнуть их. От этого зрелища Мартина чуть не стошнило, он сморщился и отвернулся, но продолжал упорно стоять, ожидая, когда ненасытная подруга его брата закончит своё дело.
-И что он в тебе нашёл? – Спросил он, зажав свежие раны ладонью, когда та убрала свои руки от него.
-Морис не такой, как ты, Мартин Элсон! – Со злостью выпалила Иннэста. – Невинный, добрый мальчик, которому ты и в подмётки не годишься! Тебе не понять наших чувств!
-Но и не такой, как ты. – Брезгливо парировал тот. – Сумасшедшая стерва со склонностью убивать и истязать! Надеюсь, когда-нибудь он всё же одумается…
-И не надейся! – Безумие и впрямь проступило в синих глазах, искрящихся злостью. – Я буду оберегать его и защищать от всей грязи этого мира! Мы вместе будем оплакивать тебя, и, я клянусь, со временем ты станешь для Мориса всего лишь сном, грустным воспоминанием. Я утешу его боль и дам силы жить дальше! Он этого достоин, больше чем ты и я, ты и сам это знаешь!
С этим Мартин не мог не согласиться. Слабость подкашивала его и тошнота всё ближе подступала к горлу. Он закрыл глаза, покидая Иномир, более всего желая сейчас оказаться в своей постели…
***
Прохладный, как глоток свежей воды, сгусток энергии, растёкся по его пустеющим сосудам, слегка утолив жажду и боль, и хрип стоном вырвался из его горла.
-Мартин! – Морис Б. держал его за руку, тяжело дыша, он был рядом.
Пересилив слабость, принц Грессии попытался открыть глаза. Комната, кружась, вновь вызвала приступ дурноты, его затошнило.
-Мартин, не шевелись. – Это уже был отец. Мягкий неон скользил по лицу и телу измученного парня, потерявшего колоссальное количество энергии. Но граф Анедо, не скупясь, делился с сыном своей. Становилось легче…
-Воды… - Тихо попросил Мартин, когда смог открыть рот, чтобы произнести одно только слово, но Морис Б. тут же бросился выполнять его просьбу.
Борясь со страшной слабостью, Март попытался подняться. Отец всё так же смотрел на него сквозь неон, и уже не озабоченность, а паника проступала на его лице – он не понимал, что происходит с его сыном, почему все линии Силы его вдруг опустели. Его диада же трясло не меньше, чем самого Мартина – он не пытался скрыть этой дрожи.
-Что с ним? Почему Март в таком состоянии? – Полушёпотом спросил Морис Б. с затаённой надеждой глядя на графа Анедо.
-Я не понимаю. – Граф и сам сейчас был не в лучшей форме. – Его энергия словно исчезла разом, но ведь у него даже приступа не было, да, Мартин?! Что с тобой случилось? Ответь нам, пожалуйста…
Но тот молчал, упорно не поднимая глаз.
-Чёрт, Март, скажи хоть что-нибудь! – Бросился к тому младший брат, пытаясь выяснить правду любой ценой. – Куда ты опять влетел?! И что это с твоими руками?
Раны, нанесённые Иннэстой в Иномире, вздулись кровавыми пузырями на белой коже рук. Мартин очень аккуратно спрятал их под одеяло.
-Со мной… всё… хорошо. – Прошептал тот, и уголки его потрескавшихся сухих губ приподнялись, изобразив улыбку.
Из его левой ноздри показалась тонкая струйка крови.
-Так, Морис, иди пока к себе. – Распорядился граф. – Мартин, ложись. Сейчас я попробую тебя подлечить. А потом уже займёмся выяснением всех обстоятельств…
Морис Б. не спорил, сейчас без слёз он смотреть не мог на своего брата – раньше с ним такого не случалось. А что, если страшное пророчество насчёт его гибели начало сбываться?! А он не успел. Не отыскал ту первопричину, что стала началом разрушения, не изменил прошлое, и его брат умрёт от неведомой страшной болезни… Ведь без него вход в прошлое навсегда останется закрыт! Как он теперь будет жить с этим?!!!
Он хлопнул дверью, помчавшись к себе. Чтобы, закрывшись на все замки, провалиться в Иномир, сделать хоть что-то, что сможет помочь его брату… Даже если ему самому прямо сейчас предстоит умереть.
