– хрупкая девушка, сияющая золотом, и огромный белый зверь – встретились, а потом Сергей опустился на четыре лапы и громадными прыжками бросился вверх по лестнице. Тело Майка моталось в его пасти тряпичной куклой.
Лена мчалась следом, прикрывая.
На площадке у башни зверь бережно опустил тело на камни и улёгся рядом, по-собачьи свесив язык – сделал, что мог.
Ким и Тот тут же бросились к ним, а Янка застыла, кусая ворот куртки, и в голове билось: «Нет-нет-нет…» – как тогда, когда увидели дымящийся силуэт Тэшки, – и больше ни единой мысли.
…А потом Майк повернулся на бок, пытаясь приподняться на локте.
Его спасла мотокуртка. Страшно представить, что было бы, сними Майк её перед боем, а так прочная кожа ободралась, но выдержала удар. А вот по незащищённым ею частям тела словно прошлись наждачкой… Лицо залито кровью, повязка потерялась, чёлка слиплась и потемнела. Целый глаз смотрел мутно и бессмысленно, а второй был крепко зажмурен.
Тот ухватил Майка за плечи, помогая сесть, и сам плюхнулся рядом:
– Ты как?
Майк мотнул головой из стороны в сторону, потом осторожно протёр целый глаз и хрипло ответил:
– Могло быть хуже.
Взгляд у него чуть прояснился, и Янка наконец-то нашла в себе силы подойти.
– Тебе… помочь чем-нибудь? – спросила она, чувствуя, как в ушах начинает тоненько, по-комариному звенеть от вида крови.
– Не надо…
Янке в руки вдруг упала металлическая фляга Кима. Янка недоумённо подняла голову и наткнулась взглядом на Лену.
– Идите в башню. Пусть умоется и приведёт себя в порядок. На сегодня он уже навоевался, – распорядилась та и легко сбежала по ступеням вниз.
Сергей, так и не сменивший обличие, прыгнул следом.
– Руки-ноги? – быстро спросил Ким у Майка. – Не мутит? Голова кружится?
Майк, тяжело опираясь на Тота, поднялся на ноги. Качнулся, но устоял.
– Н-нормально, – сжав зубы, проговорил он. – Кажется, цел.
– Пойдём, – Тот потянул Майка к башне. – Ким! Прикрой Ленку с Серёгой, если понадобится!
Там, на лестнице, снова царили скрежет, грохот и короткие вскрики Лены. Воля, что двигала големами, не собиралась давать передышки… но была не в силах прорваться наверх.
Пока что.
Майк добрёл до входа в башню, сел – рухнул – на пороге и, привалившись спиной к дверному проёму, тихо сказал:
– Идите, а? Помогите им там…
– Нет, – отрезал Тот.
– Иди, Безымянный… пожалуйста. Ты там нужнее.
– Да блин! Майк, ты тут!..
– Я живой. Иди.
Тот сердито взвился на ноги, махнул рукой и вернулся к винтовке. Янка потопталась и присела рядом с Майком, отвинчивая крышку фляги:
– Тебе полить? Очень болит?
Её Майк прогонять не стал, но когда Янка потянулась протереть набухшие кровью царапины, перехватил руку и отобрал смоченный в воде носовой платок:
– Я сам.
Лицо у него было разбито страшно – губы, скулы, лоб. Невидящий глаз залит кровью из рассечённой брови и плотно зажмурен… Янке чудились золотые искры в кровавых подтёках. До сих пор не погасли после слепка?
Майк сгорбился, неловко отвернувшись всем корпусом, и стал яростно протирать лицо. Янка смотрела на него искоса и сердито думала, что сделала бы всё это куда ловче. Потом представила, как оттирает кровавую корку с щеки, вокруг губ… и, зардевшись, сбежала в башню – за скьявоной.
Когда она вернулась, Майк комкал в руках платок, заляпанный кровью и золотом. На оттёртых царапинах снова набухали красные капли, но парень смотрел уже куда осмысленнее, чем раньше.
Перед башней повсюду валялись ржавые обломки. Ответом на вопрос «Откуда?» упал на камни прилетевший из-за лестницы гнутый велосипедный насос.
– О, скьявона, – Майк попытался улыбнуться, но с разбитой губой не получилось. – Иди, помоги им, Ян. Каждый на счету.
– А ты как же? – притормозила Янка.
– Я отдышусь и приду.
– Да на тебе живого места нет!
– И поделом. – Майк сгорбился.
– Прорыв всё равно бы…
– Нет. Моя вина, что оно вообще сюда… поползло.
– Ты их притягиваешь?!
– Что-то вроде того.
Янка сделала несколько шагов, и тут почти к её ногам прилетела пластиковая голова манекена и, подпрыгнув, перевернулась, вперившись незрячими глазами в небо. Янка невольно попятилась.
– Но… как? Почему? – обернулась она к Майку, судорожно сжимая рукоять скьявоны.
Майк не ответил, напряжённо вглядываясь во что-то за Янкиной спиной. Янка тут же повернулась обратно, но увидела только, как голова катится к скопившейся на камнях груде хлама…
Груде?! До этого обломки валялись в стороне друг от друга! Но… разбитые големы ведь не оживают!
Пока Янка хлопала глазами, убеждая себя, что это просто глюки, обломки пришли в движение – рычаги, поршни, дуги, мотки проволоки… Янка ещё читала себе мысленную лекцию на тему «у страха глаза велики», а великан, увенчанный непропорционально маленькой пластиковой головой, уже шагнул.
Майк среагировал первым, его слепок проскользнул мимо Янки и, подпрыгнув, протаранил великана – голем покачнулся, начал осыпаться, но другие обломки вокруг пришли в движение, замещая выпадающие детали. Метнулся второй слепок, а Янка по какому-то наитию обернулась… и увидела вырастающего рядом с Майком другого голема – шаткого, угловатого и невысокого, но Майк был так поглощён созданием слепков, что не видел ничего вокруг себя.
Наверное, точно так же его свалили там, внизу – просто потому что слепки требовали максимальной концентрации.
И по той же причине Сергей бросился сейчас прикрывать Лену.
А Янка, выходит… должна защитить Майка. Потому что некому – Тот и Ким на помощь прийти не смогут, они прикрывают Лену с Сергеем.
Янкина очередь.
Цепенея от ужаса и отвращения – голем был похож на огромное механическое насекомое, – Янка провернула кольцо на скьявоне, но клинок не появился, а короткое металлическое жало едва ли могло чем тут помочь.
Ни воодушевления, ни внутреннего пламени – только противный страх.
А потом голем занёс клешню, отвратительное подобие человеческой руки, над Майком, Тот что-то крикнул… и Янка с визгом бросилась вперёд, от страха позабыв всё – и себя, и собственное бессилие, и опасность.
Просто… так нельзя.
Нельзя, чтобы на твоих глазах убивали друга…
Нельзя заставлять Тота так кричать…
– Я-я-ян!
…жалеть себя…
…и бежать.
Да и некуда.
Сияющий золотом клинок вспорол фигуру, почти не встречая сопротивления – и голем рассыпался. Занесённая для удара клешня упала кусками перед Майком. Клинок перерубил не железо, а что-то иное, внутреннее, то, что держало эти обломки вместе и дёргало ими, как марионеткой… саму волю Искажения?!
Золотой клинок описал дугу и застыл в вытянутой руке, кончиком вниз и вбок.
– Сзади!
Янка развернулась на пятках и инстинктивно дёрнула рукой вверх, одним из тех движений, которым учил её Сергей. Столкновение с лапой нового голема, клинок назад, дуга, удар с другой стороны – всё так обманчиво просто… Чего здесь бояться? Големы не воскресают!
Но откуда тогда они берутся здесь, на площадке?
– Майк, прикрой! – Янка бросилась к лестнице.
Через десяток ступеней вниз застыл Ким с пистолетом в руках, за ним, ещё ниже, на камне у лестницы устроился Тот с винтовкой у плеча, а под ними бесновалось ржавое механическое море, в
