ты будешь в моей жизни, моя история будет завершена.
— Я люблю тебя так сильно, что мне больно, — признался я. — И именно поэтому я знаю, что мы должны это сделать. Мое прошлое, как тяжелый груз, и я чертовски боюсь, что все испорчу. — Мой голос был грубым. Эмоции прорывались наружу. События прошедшей недели били по моему телу, разуму и душе. Наконец, я взял себя в руки. — Может быть, это мне нужно начать все с чистого листа. Шанс по-настоящему отстраниться от своего прошлого, и почему-то эта перезагрузка кажется мне…
— Тогда да, — перебила она, одновременно плача и кивая. — Для тебя — да. Если тебе это нужно, я сделаю это. Если ты не пытаешься оттолкнуть меня, потому что считаешь себя опасным или еще какое-нибудь безумие в этом роде, тогда да.
— Ты была права. — Мои братья сегодня были правы. — Со мной ты в большей безопасности.
— Хорошо. — Тяжело вздохнув, она поделилась дрожащим голосом: — Я обещала тебе, что буду рядом, чтобы помочь тебе выбраться из ада, и, если хоть на секунду тебе покажется, что ты там… я рядом. — Она выдернула свою руку из моей и обняла меня за плечи, притягивая к себе. — Я прикрою тебя, как и ты меня.
— Черт, — прорычал я, прижимаясь к ее шее, отдаваясь всем эмоциям, которые раньше старался скрывать. — Я действительно потерян без тебя.
— Но я всегда найду тебя. — Она дала обещание, похожее на то, которое я дал Иззи. — Так же, как я знаю, что ты всегда найдешь меня.
Глава тридцать пятая
Мария
Месяц спустя
— Я в аду. По-другому и не скажешь. — Я указала на землю, разочарование нарастало, тело покалывало. — Энцо сводит меня с ума.
— Угу. — Сестра бросила несколько своих лучших платьев на кровать для гостей, чтобы я примерила их для сегодняшнего свидания. — Да, когда такой мужчина, как Энцо, угощает тебя ужином с вином, очаровывает и ухаживает в течение нескольких недель, это и есть определение ада, совершенно точно.
Я захихикала и резко рухнула на кровать, вероятно, помяв наряды.
— Он даже не прикоснулся ко мне.
— Потому что он знает, что если это сделает, то засунет свой язык куда-нибудь еще, а он отчаянно пытается не торопиться. Подарить тебе что-то вроде медленно разгорающейся романтики.
Я застонала, перекатилась на спину и издала возмущенный вздох.
— Я не хочу медленного горения. Мне нужен экшен уже в первой главе. Я хочу целую книгу горячих сцен.
Она снова рассмеялась, а затем бросила на меня маленькое черное платье.
— Я знаю тебя, мисси. И ты любишь напряжение и предвкушение. Я вижу, какими взглядами вы обмениваетесь в ресторане. И я знаю, когда ты получаешь от него сообщение, потому что твое лицо загорается.
Все это правда. Я не могла этого отрицать. Мы обменялись несколькими горячими взглядами и остроумными и сексуальными текстами, прочитанными между строк, после которых я была очень мокрой. Этот мужчина знал, как возбудить меня, не используя грязных слов.
Полотенца. Чертовы разговоры о полотенцах с мужчиной, который вчера обсуждал со мной лучшую толщину полотенца во время ночного звонка, почти заставили меня кончить.
— А еще, — продолжила сестра, когда я погрузилась в свои мысли, — не знать, когда между вами все наконец-то взорвется, это так возбуждает и так заводит. Поверь мне, я помню те дни с Райаном.
Я отбросила черное платье в сторону и села прямо.
— Он просто оживший книжный бойфренд, как и твой муженек. — Я фальшиво надулась и скрестила ноги — между бедрами была жуткая боль. Киара спала в своей дорожной кроватке у моей кровати в гостевой комнате Натальи, поэтому я была сильно заведена, не получая облегчения. Последний раз я испытала оргазм на Лонг-Айленде, за ночь до того, как начался ад.
Наталья провела рукой по своему животу. На ней было симпатичное голубое платье с бантиком под грудью.
— Я действительно думаю, что его просьба сделать все это очень мила и поэтична. Он хочет создать вашей истории лучшее начало. И, конечно, теперь, когда все улажено и краска на всей этой ситуации с мафией высохла… — Она сморщила нос. — Плохая аналогия, но дело в том, что я думаю, что прошло достаточно времени, и скоро он перейдет на новый уровень. — Она подняла одно плечо. — Он же шеф-повар, наверняка знает, как повысить температуру.
— О, он знает. И он это делал. Уже четыре недели, но я так ни разу и не кончила, — страдала я, применяя свои драматические навыки. И да, они все еще были отстойными.
Единственное, что мне не удалось скрыть от Энцо: ночные кошмары. Когда он потребовал, чтобы я поделилась с ним, беспокоясь, что мне снится, как он забирает жизни, я наконец призналась, что они не о нем.
Нет, в них фигурировала Алиса, державшая нож над моей кроватью. Но я всегда просыпалась как раз перед тем, как она собиралась меня пырнуть.
Энцо отказался принять мой отказ пройти курс терапии. Я сказала ему, что пойду, если он тоже согласится с кем-нибудь встретиться.
— Я сделаю для тебя все что угодно, — сказал он во время нашего разговора две недели назад, обнимая меня за плечи. — Так что да, если ты пойдешь только со мной, тогда да, я сделаю это.
В прошлую пятницу у меня был четвертый визит к врачу, и я быстро поняла, что мне есть что обсудить, и это касается не только Алисы. Например, о том, что я позволила маме заставить меня выйти замуж за Томаса. О моих сомнениях и неуверенности в том, что я мать-одиночка. И так далее, и так далее, и так далее.
— Мне нужно перестать тебя беспокоить и переехать, — сказала я, когда она схватила черное платье.
— О, пожалуйста. Мне нравится, что ты здесь.
— Я просто не хочу переезжать к маме и папе, и зачем мне снимать собственное жилье, если я надеюсь, что мы с Энцо скоро будем жить вместе? Хотя такими темпами пройдет целая вечность, прежде чем я съеду.
— Теперь, когда тебе не нужно жить в центре города рядом с Томасом, когда этот день настанет, вы с Энцо сможете купить дом рядом с нами.
Я не видела Томаса с того ужасного дня в прошлом месяце, но он вернулся домой, и на его лодыжку был надет электронный браслет, предоставленный федералами. Он ожидал встречи с судьей, где должен был признать свою вину в обмен на смягчение наказания. Виновен в том, что взял у Алисы 50 тысяч долларов, чтобы
