Крытя
Мой ёжик
Посвящается любимому…
Глава 1. Я пропала
— Ой, кто это у нас тут?
В траве сидел маленький симпатичный ёжик. Ёжик приподнял голову, повёл носиком, нервно фыркнул и поспешил скрыться в густых белоснежных зарослях спиреи. Я тоже уже хотела уйти, но заметила, что на месте, откуда только что утопал игольчатый зверёк, что-то заманчиво сверкнуло.
Опустилась на одно колено, нагнулась и пригляделась. На земле лежала монета. Серебряная? Я протянула руку и достала неожиданную находку. Луч засыпающего солнца задел монетку и я чётко смогла разглядеть причудливый рисунок. Это… Ёжик?! Повернула, а на обратной стороне прочерчена просто полоска по центру.
— Света! — крикнула бабушка и мгновенно развеяла мою задумчивость.
Я поспешила подняться и, следуя своей любимой привычке, подкинула монетку в воздух, поймала её и спрятала ёжика в карман джинсов.
Вмиг стало невыносимо темно.
Кто-то пнул меня в бок, обозвал недобрым словом. Я уже думала, что мне это только снится, но не тут-то было. Яркий свет ослепил глаза. Инстинктивно мои руки потянулись к лицу, чтобы защититься. Вокруг скопилась кучка людей. Кто это? Где я? Зачем продолжать слепить глаза фонарём? Ничего не понимаю…
— Чего разлеглась? — буркнул старичок где-то над головой.
— Вот идиотка! — послышалось с другой стороны.
Кучка людей быстро превратилась в толпу. Гул нарастал. Злобный смех заставил меня волноваться.
— Кто вы? Где я? — повторяла я одно и то же, но никто не отвечал, а только кричал на меня.
Сжавшись в клубочек, я искала спасения в стене за спиной. Какая-то улица… Перекрёсток, магазины, мрачно светящиеся витрины… Маленькие домики съедали высокие небоскрёбы. Чёрное небо, грозные лица.
— Стойте! Чего столпились? Расходитесь! — скомандовала хрупкая светловолосая девушка, смело пробравшаяся сквозь толщу людей, и присела прямо напротив меня.
Недовольные возгласы потихоньку стихали, люди расходились кто-куда. И через минуту никого уже не было. Девушка помогла мне подняться.
— Ну! И кто ты? Что ты здесь делаешь? — спросила она, заправляя кудряшку за ухо.
— Сама не знаю, — пожала я плечами.
— Тебе стало плохо? Почему ты здесь развалилась?
Люди на этой улице выражаются довольно грубо.
— Да я вообще не понимаю как здесь оказалась! Помню только как нашла монету, меня позвала бабушка и вот я уже не на даче, а не пойми где!
— Какую монету?
— Вот!
Я вытащила ёжика из кармана и протянула незнакомке. Она повертела монетку, рассмотрела с обеих сторон и задумалась.
— Постой! Здесь, кажется, раньше была полоска, а теперь точки, — я выхватила свою находку, чтобы изучить её получше. — Точно! Теперь осталось четыре точки почему-то…
— Да ты что-то путаешь, не может быть такого…
Волнению моему не было предела. Девушка хватала меня за руки, пыталась успокоить и заодно забрать монету, но я вырвалась и выбежала на дорогу. И на меня тут же наехала машина. Я снова упала, правда, от испуга. Повезло, не задело. Монета со звоном ударилась об асфальт, укатилась, а когда остановилась, сделала несколько оборотов вокруг своей оси и притаилась под передним колесом. Пришлось лезть за ней. Достала!
— Зачем выскочила на дорогу? Я чуть голову себе не расшиб! — выговорил мне водитель, высунувшись из-за двери.
Очередной грубости я уже не смогла стерпеть! Сделала рывок и быстро оказалась на ногах. И со всей силы стукнула кулаком по капоту. Водитель хлопнул дверью, подбежал ко мне и схватил за руку.
— Ты что делаешь?! — выкрикнул он.
Но через мгновение его голос смягчился:
— Что это у тебя?
Он тоже заинтересовался монетой и попытался вырвать её, но мои пальцы сжались так крепко, что у него ничего не получилось. Пришлось рассматривать как есть. Здесь что все — воинственные коллекционеры? Ну уж нет, это мой ёжик, никому его не отдам. Пусть сначала вернут меня домой!
— Кто ты? Я тебя знаю? — спросил водитель.
В это мгновение над нами ожил фонарь, освещая наши удивлённые лица.
— Не знаю! Отстань!
У меня не получалось освободиться. Я корчилась от боли, рука, кажется, совсем онемела. Верный способ был наступить ему на ногу.
— Да что ты творишь? — возмутился незнакомец, но руку не отпустил.
— Отпусти, отпусти! Наехал на меня и ещё чего-то хочешь?
В конце концов у меня всё же получилось вырваться и изо всех сил я бежала и бежала, не оглядываясь и не обращая внимание на недовольных людей и возгласы незнакомца. На моём пути возникло крохотное здание. В темноте, нащупав ручку двери, я обнаружила, что она открыта, и метнулась внутрь. Жаль, что на двери не было замка. Пришлось придвинуть какую-то рухлядь, напоминающую тумбочку. Теперь только она меня и защищала. Но от чего? Чего я боялась?
Сначала я даже не заметила, что внутри тоже было совсем темно. Здесь вообще везде темно. Будто кто-то выключил свет во всём городе и почему-то забыл его включить.
В дверь постучали. Я вздрогнула.
— Эй, ты! Не знаю как тебя зовут. В общем, открывай, давай! Я видела, что ты сюда забежала.
Я узнала голос той девушки, что помогла мне на улице, но открыть не решалась. С чего бы это мне кому-то доверять?
— Открывай! Что ты там делаешь?
— Прячусь, — вырвалось у меня.
— От меня?
— Не знаю… Нет… Ото всех. Я не должна здесь быть.
— Да откуда ты такая свалилась на нас? Откроешь?
А что мне было делать? Сидеть во тьме и ждать не пойми чего? Пинком я отбросила тумбочку, та ударилась о стену и окончательно развалилась. Дверь распахнулась. На пороге стояла девушка. Трудно её разглядеть. Она была словно тень. Неожиданно за её спиной возникла другая тень, выше и мощнее, и оттолкнула девушку в сторону. Сердце замерло от страха. Инстинктивно ноги унесли меня к противоположной стене, я забилась в тёмный дальний угол, будто пойманный в ловушку зверёк.
Послышался встревоженный мужской голос. Голос интересовался моим самочувствием, не поранилась ли я, кто я такая и откуда он меня мог знать. Ни на один вопрос у меня ответа не было. Понимаю, что это не сон. Защипала свои руки до синяков, но так и не проснулась, глупая.
Тень приблизилась ко мне, крепко ухватила за плечи и заставила подняться. Это был тот самый молодой человек, что наехал на меня на своей машине. Теперь я узнала его холодный голос. Мою правую щёку щекотало его тёплое дыхание.
— Ты-ты… Это ведь ты? Только не уходи снова, — отчаянно твердил
